Верни мою жизнь

— Знаешь, Совет тоже можно понять. Война с эникийцами, грозящая коснуться сердца страны, вполне справедливо занимает их больше, чем скудные и не очень-то плодородные земли на юго-востоке. Скалы, горы, болота… Единственное их достоинство — торговые пути на юг и северо-восток, в обход Джоголана. За это стоило бы побороться, но Совет явно сделал свой выбор.

— Зря они недооценивают горы, у них там свои преимущества. Драгоценные камни, например, в нашем мире стоят очень и очень дорого. — Я вспомнила удивительные рассветы над горами с сожалением подумала о том, что эту красоту и весь замок Аренхилл могут совсем скоро разрушить джогаланцы со своими монстрами. — Но всё-таки что-то можно было сделать?

— Стоило прислать нам хотя бы небольшую часть армии и усилить гарнизон. Впрочем, кое-кому, похоже, будет лучше, если я перестану быть проблемой вместе с Аренхиллом. По закону и Кодексу я не могу покидать свои земли ни при каких условиях.

— Но покинул же…

— Это останется нашей небольшой тайной, — Ричард заговорщически улыбнулся и коснулся моей руки. — Я справлюсь, не думай об этом.

— Может, — я вздохнула, глядя на его осторожное прикосновение, и продолжила: — Может, стоило остаться, а я могла бы подождать?

После короткого молчания он ответил:

— Нет, ни к чему. Это может быть опасно. Да и времени нет.

Лучше бы я не смотрела в его глаза…

Как будто… как будто я уже и не легенда вовсе. Как будто я стала его последним в жизни ярким интересом — и он отдался ему со всей страстью. Зная, что дальше, может, и не будет ничего.

А у меня разве не так?

Я провела ласково пальцами по его ладони, которую Ричард доверчиво раскрыл, и впитывала каждое мгновение счастья. Бьющий электричеством ток создал такое магнитное поле, что меня потянуло к этому мужчине со страшной силой.

Он отвёл мою руку и легким толчком прижал к постели, заставляя лечь обратно на спину. Взял вторую мою руку и увёл следом, несильно сжав пальцами. Замер надо мной, легко усмехнувшись, словно говорил: попалась, теперь ты в моих руках. И ничего не делал больше, но внутри просто пламя разгоралось…

От яркого воспоминания первой нашей ночи перехватило дыхание и сладко свело низ живота.

— Ричард, — прошептала едва слышно.

И небеса раскололись со звоном, когда он прижался губами, словно в первый раз. Трепетно, страстно, точно именно это так долго искал.

Забывая себя, охваченная такой же жаждой, я прильнула к Ричарду, вывернулась и потащила с него через голову рубаху. Он на мгновение запутался волосами в вороте и рассмеялся моему порыву.

— Вероника. Милая. С ума с тобой сошёл, сам не пойму, — проговорил он, склоняясь ко мне, щекоча щетиной и прикусывая нежно шею.

Ладонями я заскользила по его обнаженной спине, огладила широкие плечи. И снова поцеловала, чувствуя жар щёк и вкус отчего-то чуть соленых губ. Ухватила его за небритый подбородок и пихнула с силой в сторону. Ричард послушно откинулся на подушку и поймал за талию меня, севшую на него верхом. Спустился руками по бёдрам, стиснул с силой пальцами.

Боже, какой же он красивый. Мощный, нежный, сумасшедше притягательный, влекущий. Удивительный. Я нашла его ладони, обхватила, перебрала холодные перстни и неожиданно для себя сама прижалась к его чувственным пальцам губами. Поцеловала их отчаянно и взглянула в его лицо, в потемневшие глаза.

— Кажется, я влюбилась, Ричард.

Вот так торжественно и глупо, как на сцене, расписалась в собственной слабости.

— Кто же этот… счастливчик?

Я ещё успела рассмеяться: какие мы с ним оба дураки, но в глубине его глаз загорелось неведомое прежде чувство. Ричард настойчиво потянул мои руки к себе, вынуждая склониться низко-низко, коснуться напряженной, налитой мышцами широченной груди. Его ладони надавили на спину, и он приник протяжным поцелуем.

— Ты его знаешь, — удалось мне вырваться и произнести через пару мгновений.

Ричард улыбнулся одними губами, разглядывая мое лицо так пристально, словно, как и я, пытался запомнить каждую черту, каждое выражение, каждый мимолетный взгляд.

— Уже не уверен…

Завязки на платье разошлись легко, даже не треснула от рывка ткань. Прохладный воздух комнаты заставил обнаженную спину покрыться мурашками, но тепло и ощутимое возбуждение Ричарда снова бросало меня в жар.

Он перекатился, легко перевернул меня на спину и упёрся руками в подушку. Надвинулся с угрозой смять сопротивление, заставить забыть о себе. Забыть о прошлом, будущем. Есть только здесь, сейчас, величайшая в мире сила.

Нежнейшая в мире сила.

— Ты… невероятная, Ника. — Ричард припал ниже, дразня, почти касаясь моих губ, будоража своей близостью. — Исидор был прав, говоря, что я спятил… Но мне всё равно. Я готов потерять рассудок с тобой. До этого словно бился в запертые двери, а ты показала другой мир. Всё может быть иначе.