Верю в любовь

Я бы с удовольствием ответил: «Хочу рассказать людям об Иисусе и пригласить их присоединиться к нам, чтобы принять его как своего Господа и Спасителя». Но я понимал, что должен быть осторожен в своих словах, особенно в том, что касается имени Иисуса.

– Я через многое прошел в своей жизни, – сказал я, а затем кратко пересказал свою историю.

– Бог многократно даровал мне исцеление, – подвел я итог. – Он показал себя верным и подарил мне надежду среди невзгод. Я хочу поведать людям, что надежда существует, потому что все мы проходим через трудные времена и борьбу.

Я мог лишь догадываться, как эта женщина воспримет мой ответ, но ее взгляд смягчился.

После той пресс-конференции я дал еще несколько интервью и с каждым разом чувствовал себя все смелее. В одном из интервью я рассказал больше о своей любви к Богу и о том, как Иисус спас мне жизнь.

Наш тур включал в себя вечер богослужения для молодежи из местных церквей. В Киргизии молодежь была вовлечена в самое сердце грандиозной религиозной войны, нехристианские философские течения также пытались привлечь внимание юношества, не говоря уже о высоком уровне употребления наркотиков и алкоголя. Входя в помещение для собраний, я услышал, как Джед сказал кому-то: «Мы разберемся с этим позже».

Я остановился и повернулся к нему.

– С чем разберетесь? Что происходит?

– Не беспокойся об этом, – ответил он. – Поговорим позже.

Я отношусь к тому типу людей, которые предпочитают сразу во всем разобраться, не откладывая в долгий ящик.

– Ты понимаешь, что я уже обеспокоен, – возразил я, – так что лучше расскажи мне.

– Ну, – неохотно проговорил он, – у нас есть друзья, которые смотрят новости, и они сообщили, что по всем каналам призывают не идти на мероприятие Джереми Кэмпа, так как оно носит провокационный характер и поднимет народные волнения.

Вот здорово. Что мы тогда вообще здесь делаем?

– Нам позвонили из Министерства по делам религии, – продолжил Джед, – и сообщили, что могут отменить все мероприятие или разрешить вам только исполнять песни, без общения с публикой.

Словно этого было мало, Джед добавил, что я должен быть осторожен в своих словах ради местного пастора, Паши, потому что на него возложили всю ответственность за мероприятие.

– Нас уведомили, что если ты скажешь что-то не то, – предупредил Джед, – то Пашу посадят в тюрьму на год.

Во мне стал расти страх. Я боялся сказать что-нибудь «не то», сам того не понимая, и меня шокировала мысль, что по моей вине Паша попадет в тюрьму.

Я продолжил участие в молодежном мероприятии, отягощенный неопределенностью. Пока мы вели богослужение, я ощущал, как сгустилась атмосфера в зале, и страх – внутри себя и среди молодежи.

После того, как мы с группой закончили выступление, на сцену вышла бывшая Мисс Украина и выразила свою любовь к Господу. Молодежь пригласили выйти вперед для молитвы, и десятки молодых людей сделали это. Пока мы молились, я не мог не думать о том, что будет с этими молодыми людьми после того, как они покинут концерт и вернутся в свои дома к прежнему образу жизни.

Я начал петь молитвенную песню, и сразу же весь страх, сгустившийся в помещении, исчез. Стена человеческого отчуждения рухнула. С ошеломлением я подумал: «У нас все получилось. С Божьей силой и помощью мы можем сделать это, независимо от того, что будет дальше». Казалось, всем в помещении стало легче дышать. Еще больше молодежи присоединилось к молитве, в которой все они поклонялись Богу в этот, как оказалось, прекрасный момент.

После мероприятия мы отправились на ужин. Я посмотрел на Джеда через стол и спросил:

– Мне нужно оставаться настороже?

Обычно Джед не старается сгущать краски. Но он ответил:

– Да, будь осторожен.

Тогда до меня дошло, что плакаты с моим портретом размещены по всему Бишкеку; спрятаться негде.

Позднее тем же вечером я позвонил домой Эдриен.

– Дорогая, – только и вымолвил я, когда она ответила.

– Привет, любовь моя, – сказала она. – Как твои дела?

Я разрыдался.

– В чем дело? – спросила она.

Я описал ей, как прошел вечер.

– Я не знаю, будет ли проведено мероприятие, – признался я ей. – А если оно состоится и я скажу что-то не то, Пашу угрожают посадить в тюрьму на год.

– Что?!

– Да-да. Я не знаю, что будет дальше. Я хочу вернуться домой. Я готов вернуться домой.

– Милый, – отважно сказала она. – Ты был призван туда в смутное время. Ты вернешься домой. Но сейчас твое призвание – находиться там. Я верю в это всем своим сердцем.

Слова Эдриен потрясли меня до глубины души. Когда мы закончили разговор, я взмолился:

– Боже, я не могу этого сделать. Я слишком слаб.

И почувствовал, как Он ответил: «Прекрасно. Теперь ты готов выполнить это».

На оставшиеся дни тура я полностью вверил себя Господу, признав, что собственных сил мне не хватит. «Правильно, не хватит, – ощущал я Его ответ. – Я хочу Сам говорить через тебя».