Верю в любовь

Во время некоторых наших обсуждений Мелиссы, Эдриен говорила мне: «Я чувствую себя сегодня немного неуверенно». И я ценил, что она откровенно признавалась в этом. Для нее было бы проще думать: «Это моя проблема» и держать все в себе. Но ее чувство неуверенности было тем, над чем мы должны были работать вместе. То, что она позволяла мне знать, что она чувствует, давало мне возможность сказать ей, что я не ожидал от нее сходства с Мелиссой. На самом деле, я был намерен никогда не сравнивать Мелиссу и Эдриен. Я говорил Эдриен, что они с Мелиссой разные и потом пытался указать Эдриен на ее сильные стороны.

Кое-что в наших разговорах с Эдриен мне нравилось особенно: она задавала вопросы о духовном пути Мелиссы. Эдриен говорила мне, основываясь на моих историях, как она восхищалась Мелиссой и что вера в Бога Мелиссы была тем, что она искала для себя. Разговоры о Мелиссе оказывали благотворное воздействие на нас обоих, и это было важно, так как давало мне свободу продолжать говорить о Мелиссе, что было существенной частью на моем пути избавления от скорби.

Встреча с семьей

Наше расписание позволило нам встретиться в декабре в Калифорнии, и это был первый раз до начала 2003 года, когда мы смогли побыть вместе, после завершения «Festival Con Dios». На Рождество Эдриен улетела домой в Южную Африку, а я вернулся в Индиану. Я знал, что должен рассказать своей семье об Эдриен. Мама знала о ней, но не догадывалась, насколько серьезными были мои намерения в ее отношении – частично, потому что я до сих пор сам пытался определить всю серьезность наших отношений – и попросил маму пока не рассказывать ничего остальному семейству.

Со времен Мелиссы у меня никого не было, и я ожидал от остальных резкую реакцию на новость, что у меня кто-то появился. Другим действующим фактором была история моих отношений. Я не встречался только ради того, чтобы встречаться. Я не хотел играть с чувствами женщины, рискуя причинить ей боль, если я не был уверен, что наши отношения потенциально могут быть серьезными. Поэтому я знал, что когда члены моей семьи услышат про Эдриен, то сразу догадаются, что я настроен серьезно.

Хоть я и был воодушевлен тем, что происходило у нас с Эдриен, я совсем не горел желанием рассказывать о ней семье. Я понятия не имел, с чего начать. Выбирал между двумя стратегиями: сделать общее объявление или рассказывать небольшим группам по отдельности.

Я выбрал общее объявление.

– Знаете ту девушку из «The Benjamin Gate»? – спросил я. Прежде, чем кто-то успел ответить, я добавил. – Она мне очень нравится. Мы встречаемся.

Уф! Начало положено!

Мой шурин – муж Эйприл, Трент – сказал:

– Это круто, приятель! – Я думаю, что это была единственная положительная реакция на тот момент.

Моя семья чрезвычайно любезная и сердечная. Но они были застигнуты врасплох новостью о том, что я встречаюсь с кем-то. Я надеялся, что все будет не так, потому что мне нужна была поддержка после появления чувства вины из-за новой влюбленности.

Я понимал, почему они шокированы. Они не слышали, чтобы я говорил так о другой женщине, кроме Мелиссы, и они понимали, что мы весьма серьезно относимся друг к другу. К тому же, Эдриен была лидером христианской рок-группы, и этот стереотип не вписывался в их представление о женщине, которую они представляли для меня после Мелиссы. Они пока не знали, насколько Эдриен тихая и милая в действительности, и когда они с ней встретились, то влюбились.

Во время пребывания в Индиане, я почти не отрывал мобильный от уха, и мой отец заметил, как много мы разговаривали с Эдриен, пока она гостила у своих родителей. Однажды он попросил о разговоре и сказал, что хотел бы быть уверен, что мое решение встречаться с ней основано не только на эмоциях. Отец спросил, могу ли я сделать перерыв в беседах с ней и помолиться, ища у Господа ответа о том, что Он желал для нас.

Я ответил отцу, что так и сделаю, и когда я рассказал Эдриен о моей беседе с ним, она согласилась, что нам стоит сделать паузу и обещала молиться за нас.

Мы не общались неделю. Я скучал по разговорам с ней, но то было хорошее молитвенное время, которое укрепило мои чувства к Эдриен. Я думаю, что эта неделя также дала время моей семье примириться с действительностью, что после Мелиссы у меня снова кто-то появился. Они предполагали, что в конечном счете я влюблюсь, начну другие отношения и, возможно, даже снова женюсь. Я все еще боролся с чувством вины, и после моего объявления они тоже начали свой путь к принятию «кого-то еще». Эта неделя была важной, потому что позволила мне пройти этот путь с моей семьей лично, а не вдали друг от друга.

На более позитивной ноте стоит отметить, что была и другая польза от недели без звонков друг другу. Вскоре после возвращения Эдриен в США – приблизительно через период времени, который требуется, чтобы прийти почтой, скажем, для счета за телефон за предыдущий месяц – мы осознали, какими дорогими были международные звонки. Я помог оплатить ей счет более, чем на 700$.