Верю в любовь

Несмотря на то, что мы проводили много времени вместе, разговаривая на личные и духовные темы, между нами не было влечения. Эдриен никто не был нужен, а я еще не задумывался о том, чтобы начинать новые отношения.

Более того, мы не подходили друг другу. Я был спортивным парнем экстравертированного типа со Среднего запада. Эдриен представляла собой любопытную смесь шумной рокерши и милого интроверта из Южной Африки. Она была очень манерной и творческой, а я, что ж, я был просто спортивного вида парнем.

Мы были не больше, чем просто хорошими, действительно хорошими, друзьями, которым было весело вместе. С тем же успехом мы могли вместе обедать и обсуждать то, что прочитали утром в Библии, или, переглянувшись, спросить:

– Пробежимся?

И в тот же момент сорваться с места и рывком броситься к воображаемой линии финиша. За исключением времени, когда она носила бандаж на лодыжке, впрочем это не удерживало меня от предложений посоревноваться.

Эдриен была тонкокостной, и я не подозревал, что она из семьи атлетов. После того, как ее вывихнутая лодыжка зажила, как-то я грозился вылить на нее кружку холодной воды, и она бросилась бежать. Мне пришлось попотеть, чтобы ее нагнать, скажу я вам. Не стоит и говорить, что ее спринтерский талант меня очень впечатлил.

Что больше всего мне нравилось в Эдриен, это то, как сильно она хотела узнать о Боге и ее любопытство, озарявшее лицо, когда мы говорили на духовные темы.

Несмотря на то, что наши отношения были только дружбой, по мере того, как мы становились ближе, я начинал ощущать себя виноватым, проводя столько времени с ней, и очень виноватым, веселясь с другой женщиной вместо Мелиссы. Хотел бы я знать, могла бы быть дружба с Эдриен для меня приемлемой.

Помню, однажды поздней осенью 2002 года, я был один и чувство вины тяжело давило на меня. Я сказал вслух:

– Чувак, я не могу этого сделать.

Я начал отдаляться от Эдриен. Когда мы пересекались, я говорил: «Привет, рад видеть тебя! Извини, мне пора». Я не сказал Эдриен, что я умышленно избегаю ее, но позднее она рассказала мне, что она и так заметила это. Она поделилась с другом своими мыслями о том, что подозревала, что я скажу ей, что нам нужно прекратить проводить время вместе.

Создаваемая мной дистанция между нами показала мне, насколько сильно я действительно хочу быть рядом с ней. Мне было интересно, чем она занята, и я выходил наружу, стараясь случайно натолкнуться на нее где-нибудь неподалеку от тентов. Когда мне не удавалось найти ее, я чувствовал разочарование. С каждым днем меня тянуло к ней все больше и больше. Я скучал по ее милой живости и игривому характеру. А как же наши различия, которые я считал доказательством того, что мы друг другу не подходим? Пожалуй, я начал считать, что наши взаимоотношения были подтверждением того, что противоположности притягиваются и дополняют друг друга.

Но больше всего я скучал по ее духовному голоду. Она рассказывала мне, что Мелисса вдохновила ее и как она хотела быть «вся для Бога», подобно Мелиссе.

Я понял, что мне нравилась Эдриен. И не просто нравилась, а действительно нравилась. Да, нравилась именно так. И хотя пока я об этом не знал, у нее были такие же чувства ко мне.

Эдриен подумала, что может мне нравиться, когда мы компанией играли в бильярд, и я позволил ей победить меня. Я азартен, и в духе хорошего соревнования не имею привычки проигрывать специально.

Но с Эдриен что-то изменилось.

– Боже, – молился я. – Что происходит? Быть с Эдриен кажется правильным и неправильным одновременно.

– Если я тебя на что-то благословлю, – раздался Его голос в моем сердце, – то не слишком сомневайся в этом. Получи мое благословение.

Я уже достаточно спорил с Богом в своих молитвах, поэтому быстро принял его ответ.

Затем я вспомнил, что говорила мне Мелисса в той поездке из больницы домой:

– Я хочу, чтобы ты знал, что, если ты встретишь кого-то после того, как я покину тебя, я не хочу, чтобы ты ждал. Не нужно скорбеть вечно.

Тогда я не хотел слышать этих слов, и я не понимал, почему Мелисса произнесла их в то время, когда нам еще за многое предстояло побороться. Но неожиданно я осознал всю ошеломляющую самоотверженность ее слов и ее мудрость в том, что она нашла в себе силы произнести их, пусть это и было нелегко.

Сближение с Эдриен было одновременно и волнующим, и пугающим. После того, как Мелисса отправилась на небеса, я полностью сосредоточился на служении. Это было все, чем я хотел заниматься. Я не планировал снова влюбляться и даже серьезно не рассматривал такую возможность.

Когда вы переживаете смерть супруга, вы начинаете болезненно бояться большого риска, который приходит с новой влюбленностью. Я не хотел снова подвергать себя такому риску, и это одна из причин, почему я посвятил себя духовному служению. Я и Бог – и никого больше. Никаких развлечений. До определенной степени полностью безопасно.

– Что происходит? – думал я. – Это должно прекратиться! Я не могу начать новые отношения. Я даже не хочу думать об этом.