Верю, чтобы познать

Мне нечего было ей на это ответить. Я всегда считал, что предательство - последнее дело, и если тебя предали, нужно сжечь все мосты и жить дальше, не оглядываясь на прошлое. Ожидаемая ночь наслаждений превратилась в ночь душевных откровений. Мы не выясняли, как часто бывает после долгой разлуки, кто прав или кто виноват, мы просто говорили друг другу правду о нашем настоящем и прошлом. Вдруг ее вопрос:

- Что такое любовь? Ты, я знаю, все знаешь, скажи!..

Я поймал себя на мысли, что когда-то уже отвечал на этот вопрос.

- Это когда несмотря ни на что, - отбарабанил я.

Зная, что такие признания за рюмкой чаще всего прячут наши тайны, я, тем не менее, знал и то, что в Аниных словах не было ни йоты наигранности и тем более фальши. Никакой тайны не пряталось за ее словами, и ей незачем было вводить меня в заблуждение.

- Долгие три с половиной года я жила здесь в мире дешевых и дурных запахов, - продолжала Аня, - я такого насмотрелась, такое узнала...

Ни с того, ни с сего я вдруг засмеялся. Аня посмотрела на меня так, что я захлебнулся.

- Перестань, - сказала она, - твой смех пронизывает все мои жилы...

Она прервала свой рассказ, и в уголках ее глаз снова вызрели бусинки слез.

- Это правда. Когда глаза мои открыты - я до сих пор устаю от того, что вижу. Знаешь, как было непросто.

Я мог себе это только представить. Я что-то промямлил, твёрдо зная, что, если женщина жалуется на судьбу, ей нельзя ни в чём перечить. Её надо слушать и слушать, кивая и кивая, поддакивая и соглашаясь.

Это был мой промах: Аня и не думала жаловаться! Она давала мне знать, что является полновластной хозяйкой своей судьбы.

- Само собой, - сказал я, - а как же иначе?! Ты - хозяйка и есть!

Вскоре мы снова пили вино, и ночь была, как и прежде, прекрасной.

- Тебе хотелось бы прожить жизнь заново?

- Лучшей уже не будет.

Стало светло.

- Слушай, кто ты?

- Я строю жизнь.

- Что строишь?

- Мне нужно...

- Тебе не кажется, что ты несколько задержался в детстве?

- Не кажется.

Пришел новый день.

- Мне кажется, - сказала Аня, - что ты теряешь голову.

- Это лучшее, что во мне есть.

То, что я испытывал, было для меня прекрасно и ново. При этом у меня и мысли не было, что я вовлечен в очередную любовную историю. Я и в самом деле терял голову.

Помня, конечно, о Юле.

И думая о том, что надо не забыть позвонить Людочке Жос.

- Жос, - спрашивает Лена, - что значит Жос?

- Жос, - говорю я, - значит так много... Это целая история!

А истории с Тиной не могло быть ещё и в помине!

Глава 7

Наутро, часам к одиннадцати, она была совершенно здорова. Мне нужно позвонить, сказала она, это займет три минуты, и только через час с облегчением вздохнула. Аня сделала несколько телефонных звонков и кому-то ответила, что до конца недели будет плотно занята. С кем? Это, сказала она, не имеет никакого значения. Ясно было, что жизнь ее, как у каждого делового человека, переполнена событиями разного ранга, и она каждый час и минуту должна выбирать, где и с кем должна находиться, что сказать и кому улыбаться.

- А чем занимается ваша Тина, - спрашивает Лена, - пишет стихи?

- Понятия не имею, - говорю я, - но стихи мне...

- Нравятся? - спрашивает Лена.

- Здесь другое слово, - говорю я.

- И только? - спрашивает Лена.

- Что?

- Только стихи и всё?

- Как же, а финтифлюшка?

- Жорина?

- Тинина!

- Ты уверен?

- Отстрянь, а? Лен, извини, пожалуйста, но... Я же сказал: понятия не имею!

- Да... Ладно... Прости... Помню...

- Да ладно, - говорю я, - просто уже...

Лена кивает, я продолжаю:

- Как бы там ни было, - говорю я, - но до конца недели, я на это надеялся, всем другим Аня предпочла меня. Это была моя маленькая победа? Или не малая? Она говорила в основном по-французски, но и по-русски, и по-английски. Ее греческий оставлял желать лучшего, а арабский и китайский были просто невыносимы.

- Фух!- вырвалось наконец у нее, и она швырнула трубку на диван,

как швыряют давно надоевшую вещь.- Едем!

На сборы ушло несколько минут, и мы снова катили в ее фешенебельном «Феррари» по улицам Парижа.

- Хочешь побывать у Наполеона?- спросила Аня, когда мы на бешеной скорости проносились мимо Дома Инвалидов.

- Я уже был у него.

- Когда ты успел?

Я рассказал ей подробно историю с поиском генома императора. Не отрывая взгляда от задницы какого-то «Пежо», она только покачала головой из стороны в сторону.

- Невероятно, - сказала она, - это всего лишь красивая сказка.

- Что?

- Все ваши придумки с Пирамидой и с Наполеоном.

- Это не придумки, это...

- Да знаю я, знаю!.. Но это не укладывается в голове.

Наконец мы вырвались на простор загородного шоссе.

- Куда сегодня?- спросил я, выискивая на карте маршрут нашего

движения.

Чем дальше мы жили и узнавали друг друга, тем настойчивее Аня меня допытывала. После поворота на кольцевую дорогу, она пошла в наступление.

- Ты и в самом деле веришь в то, что тебе удастся вырастить

Наполеона? Или Ленина, Сталина, Тутанхамона?.. В клонирование Ленина я готова поверить, но оживить фараона, мумию, кусок воска...