Верю, чтобы познать

Ну, вот! Вот и Лена насела на меня с этой Тиной! Как уже сказано, я и сам толком не мог уяснить для себя её роль. И это меня больше всего озадачивало. Было бы слишком наивно считать, что эта самая Тина вдруг ни с того, ни с сего свалилась нам на голову, как манна небесная. Она вовсе не шутила, однажды сказав, что вправе время от времени направлять наши мысли и действия в нужном, так сказать, направлении. Я безропотно принял это её право - направляй! До известной степени мне нравилось, когда кто бы то ни было шёл рядом со мной к заветной цели. Вдвоём-то всегда веселей продираться сквозь чащобу тьмы и невежества! Что ж до Тины, то она не просто шла рядом - тащила за руку! Даже понукала:

«Я посвящаю НЕбывшим СОмной полуБРЕД.

И колдовство моих яростно шепчущих строчек...

И обрекаю себя на пронзительный свет,

Тот, что прожекторно рубит безмолвие ночи...».

Вот я и бросился за нею на этот пронзительный свет. Как заплутавший в ночи мотылёк. А кто бы, обречённый на вечную темноту ночи, устоял, удержался?

«Бредящим мною, бредущим за мною во тьме.

Слепо хотящим быть рядом и только со мною...».

Я и в самом деле бредил ею! И слепо желал бежать рядом с нею и только с нею! И диву давался - почему?!

Но так бывает: бежишь, сломя голову, задрав штаны и вперив глаза... Задыхаясь восторгом, от которого нет спасения...

Я признал в этом порыве проявление того вожделенного состояния, о котором был так много и долго наслышан...

Вот, вот же!.. Она...

«Я запрещаю участвовать в этой войне...

Где не бывает побед, поражений, героев...

Каждый мой шаг оставляет болезненный шрам.

Значит, пора отрываться от вас понемногу».

И вот тут меня и зацепило это её - «пора отрываться...». Может быть, кому-то и пора понемногу. Только не мне, только не мне - прикипел! Успел!.. Теперь меня никакими зубами не отгрызёшь, никакими клещами не оттянешь!.. Даже не соскребёшь никакими скребками. Нетушки, милая моя!..

Можешь меня убить, но тебе меня уже не победить!

Даже если кожа моя затрещит раздирающим уши треском!

«Кожа трещит. Позволяю прорваться крылам.

И вспоминаю. Дорогу. К забытому. Богу».

Вот и твоя затрещала...

Наши кожи затрещали, запели на всю Вселенную... Разве ты не слышишь?! Мы теперь... Мы с тобой... Мы просто из кож наших лезем вон, пробиваясь к забытому всеми Богу!

Видишь? Смотри!..

Вон!..

Из всех наших кожжжж...

Лена снова спрашивает:

- А, Рест? Перевернула? С ног...

Ленок, ты-то, хоть ты-то можешь расслышать треск наших кож! Прислушайся же!..

- Скорее наоборот! - говорю я. - Точно: наоборот! Она дала нам возможность почувствовать землю под ногами.

- Это всё, что ты можешь о ней сказать?

Хм! Ты что оглохла?! Музыка кож! Разве ты не слышишь?!!

- Могу добавить: о ней всё никто никогда не сможет сказать!

- Темнишь?

- Зачем? Всему своё время. Дождись.

- Жду-жду... Хочешь совет?

- Валяй...

- Если вдруг вздумаешь писать книжку - не тяни так со своей Тиной. Никакой читатель не выдержит такой тягомотины. Я понимаю, что должна быть какая-то интрига, но так тянуть резину... Ты полистай Чехова, Бунина, да того же Миллера... Там у них чётко и ясно...

- Да не собираюсь я писать никакую книгу. Ни о какой Тине! Ещё чего!.. Я что тебе Достоевский какой-то? И с какой стати мне листать Миллера, этого сперморазбрызгивателя?..

- А я бы написала.

- Думаю, у тебя это прекрасно получится! А зачем же я тебе всё это рассказываю.

- Правда? Думаешь?

- Уверен!

Повисла пауза. Лена о Тине больше не задала ни одного вопроса. Видимо, всё-таки наша музыка наших славнотрескучих кож донеслась и до её музыкальных ушей.

Наконец-то!

- А Лю? - вдруг спрашивает Лена.

- Что «А Лю?» - спрашиваю я.

- Ты ей потом позвонил из Парижа? Поздравил?

- Да, а что?

Лю или Люсь, или Людочка Жос... Эта маленькая женщина с глазами потерявшегося щенка. Это еще одна история. Да, целая история!

- Жос?

- Жос!

- У вас там целый гарем, - говорит Лена.

- Гарем-гарем... Какой там гарем... Так себе...

Между тем, наш «Боинг»...

Глава 15