Верю, чтобы познать

- Нам, пожалуй, пора в Париж, - сказал я, - ты поедешь со мной?

- Ты звонил ей?

- Нет.

Жора сидел, не шевелясь, упершись холодным стеклянным взглядом в стену напротив, сидел и молчал, словно не слыша моих слов, затем коротко бросил:

- Сам.

Он произнес это «сам», не повернув даже голову в мою сторону.

- Слушай, - вдруг сказал он, - давай клонируем твою Аню! И Юрку, и Тинку, и всех твоих бывших и нынешних незаменимых рабов. Это проще и быстрее, чем гоняться за ними по всей планете.

- Каких рабов? - спрашивает Лена.

- Ну назови их сподвижниками или соратниками, или товарищами по оружию, назови их как хочешь, братьями и сестрами... Хоть горшками!..

Я вылетел из Чикаго в Париж утренним рейсом... Было лето, июль, кажется, июль... Я прилетел в Париж налегке... Жора срочно умчался в Японию, ему предложили трехдневное знакомство с нанотехнологиями, и этого нельзя было упустить. Эти япошки знают толк в мелочах жизни, у них есть чему поучиться.

Да, это был июль, день 21-й - день рождения Лю, я звонил ей уже из Парижа...

- Лю? Кто такая Лю? - спрашивает Лена. - Я впервые слышу о ней.

- Разве? Мне помнится... Да-да, Лю! У нее золотые руки и она большая умница. Представь себе, она... Потом расскажу... У нее глаза - немыслимая лазурь! И ноги, и ноги... Потом расскажу...

- Да ладно, ладно, - говорит Лена, - можешь не рассказывать.

Я не стал звонить Ане из Чикаго, надеясь удивить ее своим внезапным визитом. Мы вылетели рано утром в начале восьмого, как и значилось в расписании. Пока самолет набирал высоту и ложился на курс, я, откинув спинку кресла и добровольно приковав себя к нему ремнем, прекрасно устроился: вытянул ноги, сложил, как мертвец, руки на брюхе и закрыл глаза. Что-нибудь случись, подумалось мне, мало ли что может приключиться в полете! и наша Пирамида так и не будет построена. Эта мысль заставила меня шевельнуться и еще раз проверить на прочность ремень. Он был в полном порядке, тем не менее, у меня ныло под ложечкой. Это чувство - аж дух захватывает! - знакомо каждому, кто когда-либо набирал высоту. Или падал. (Я тотчас вспомнил Жору и его вопрос о том, что главное в самолёте). Я все еще набирал... Меня раздражало еще лишь то, что сосед непрестанно трещал кульком, который он давно приготовил на случай, если его вдруг вырвет. Только этого мне не хватало! Теперь даже мысль о недостроенной Пирамиде казалась не столь актуальной. В конце концов, самолет набрал высоту, я приоткрыл глаза, солнце слепило. Хруст кулька прекратился, и я с облегчением вздохнул. Мы еще не добрались до океана, внизу, несмотря на утреннюю дымку, серебрилась тонкой ниточкой какая-то речка, блестели озерца, попадались редкие облака, как клубы белого дыма или огромные клочья ваты. Я думал об Ане. Почему Жора так уверен в том, что мне не удастся ее уговорить? Без нее мы пропадем. Я, правда, тоже не был уверен, сможет ли она нам помочь. Ведь прошло столько лет! И ещё эта загадочная неуловимая Тина! Будто бы на ней свет клином сошёлся! С Аней ясно, она нужна нам как воздух! Что же касается Тины, я не мог до сих пор взять в толк, какая нам от неё польза! Польза, правда, добро?.. Это становилось смешным: ищи ветра в поле! Хоть бы раз взглянуть на неё, укусить что ли! И Жорина тирада о её участии, о её непременном и всепобеждающем нашем спасении, не давала мне жить. Тоже мне Иисус Христос нашёлся!

Я был вне себя от злости!

И знал: пока ты недоволен собой - жизнь уходит...

Вскоре принесли завтрак, и хотя мне есть не хотелось, я принялся жевать. Надо же было чем-то заняться.

Все мысли о Юле я гнал от себя. Зачем ей, думал я, наши хлопоты?

- Слушай, Рест, - сказала вдруг Лена, - давно хочу у тебя спросить...

- В чём же дело? Валяй...

- Ты рассказал мне уже целую жизнь...

- Правда? Тебе интересно?

- Скажи мне, пожалуйста...

- Пожалуйста!..

Лена улыбается.

- Об этом можно написать неплохой роман, ты не думал?

Я думаю.

- Если бы взялся за это, как бы ты его назвал?

- «Пирамида жизни»! - выпалил я, не задумываясь.

- Прекрасно! - восклицает Лена, - лучше не придумаешь... Я к чему веду...

- Говори.

- Вот ты тут мне рассказываешь... ну, кроме того, что, по сути, о вашем проекте... о строительстве вашей Пирамиды...

- Говори, не тяни...

- Тина, - говорит Лена, - она у вас...

- Что?

- Кто?

Теперь тишина. Мы смотрим друг другу в глаза и молчим.

- Вот ты мне полгода рассказываешь о вашей Тине. Она кто у вас? Вы её ищете, ищете... Вы её в глаза не видели... Жора просто бредит ею, ты с ней даже, кажется, переспал...

- Как это?!

- Ты можешь, в конце концов, сказать мне, кто она такая и зачем она вам нужна? Ты-то знаешь?!

- Само собой! Знаю, конечно! Теперь-то знаю, точно знаю... Лучше бы я этого не знал!

- Скажи!

- Милая моя, - говорю я, - вот я тебе сейчас возьму и выложу всё на тарелочке с голубой каёмочкой... Ты тут же перестанешь меня слушать.

- Тебя нельзя перестать, - говорит Лена.

- «Нельзя перестать» - это ты здорово завернула.

- Просто эта ваша Тина... Она что, перевернула вашу жизнь? Похоже, что с ног на голову, раз вы...