Вера изгоев

Вечером предстояло крайне неприятное дело, настолько неприятное, что Лене заранее было не по себе. Сэнсэй все-таки настоял на том, чтобы она испытала на практике искусство пыток. Сказал, что пока ученица не разговорит двух человек, спать не пойдет, пусть это хоть десять дней займет. Она умоляла избавить ее от такого кошмара, сообщила о полученном вчера от мистера Гарвельта умении считывать ментал, но наставник остался неумолим. Надо! И все тебе, хоть ты лопни. Для чего надо?! Лена снова пропустила удар, едва не плача от обиды и злости — ну и что прикажете делать? Она не представляла себе, что вот так запросто подойдет к беззащитному, связанному человеку и начнет его или ее пытать. Кого хоть подсунут-то? Не дай бог — Юкио! Жалко ведь девочку. А другого кого — что, не жалко? Жалко. А что дальше? Ведь, похоже, придется эти пытки и самой испытывать. На своей собственной шкуре — сэнсэй намекал на это, сволочь старая. Неужели ей не хватает боли для понимания чего-то там? Японец только иронично улыбнулся в ответ на возмущение Лены и посоветовал подойти к какой-то Фумико, занимавшейся в последние дни Даяной. Другого, мол, такого мастера поискать еще. Это что же получается — самой идти и просить, чтобы ее пытали? Бр-р-р…

Тряхнув головой, Лена попыталась избавиться от неприятных мыслей — все равно никуда не деться, понимала умом необходимость подобного испытания. Только вот тошно от этого понимания было — до онемения. А днем предстоят встречи с тремя живущими в Москве и Питере людьми древней крови. Тоже еще неизвестно, что выйдет. Скорее всего, посмотрят на нее, как на сумасшедшую. Придется демонстрировать кое-что. Вчера палач вложил в ее память столько всего, что мысли до сих пор путались. Первым делом Лена считала из ментала информацию о происходящем на Земле, и сразу поняла, что Гарвельт полностью прав. Большинство людей родного мира казались серыми, тусклыми тенями, не поднимающимися над животными желаниями. Что ж, раз все оказалось завязанным на нее, то она свой долг исполнит. Никуда не денется. Первым делом следовало разобраться с темными, обнаглевшими до последней степени. Слишком многое, сволочи, себе позволять стали. Вопрос в другом — каким образом это сделать? Для начала стоит, пожалуй, подготовить с десяток боевых заклятий помощнее и держать их наготове, причем — заклятий уровня, недоступного никому, кроме мастеров Равновесия. Да и без охраны никуда выходить не следует. Халтан тоже постоянно носить придется, а то мало ли чего господа иерархи удумают, фантазии на пакости им не занимать.

Настя отмахивалась от наставников, ощущая какой-то злой азарт. Как ни странно, но все происходящее постепенно начинало ей нравиться. Да, многое бесило до слез, но, честное слово, молодость и полное владение телом того стоили. Даже большего стоили. Она видела сердитые взгляды, бросаемые дочерью на высокого, симпатичного мужчину, и посмеивалась про себя. Дура ты, Ленка, дура. Обиделась на парня из-за того, что он от тебя шарахнулся, про вампиров узнав? А что он еще мог сделать, если у них там с этими вампирами война? Да ничего! Понимать надо. Он на дочь с тоской поглядывает — понравилась, видно, здорово. До чего же хорош, слов нет. Дух перехватывает, когда смотришь — мышцы так и играют, жгутами свиваются. С возвращенной молодостью опять обострились и всякие-разные желания, которые до этого уже вроде бы отошли на второй, а то и третий план. Однако она от этой перемены огорчения не испытывала, совсем даже наоборот. Смотри, Ленка, коли не хочешь, так твоя мама сама этим Ригааном займется, давно никто так не нравился. Нет, отбивать у дочери ухажера Настя вовсе не собиралась, но если дочь по недомыслию отказывается от него, то грех не подхватить такого симпатягу. Чего ж добру зазря пропадать-то?

На память пришло произошедшее перед тренировкой, и Настя захихикала, не обратив ни малейшего внимания на очередную рану — привыкла к боли. Она, едва дождалась утра, сразу побежала к Машке в комнату. Интересно ведь посмотреть на помолодевшую подругу! Какой она стала? На стук открыла плотного сложения веснушчатая девушка с донельзя растерянной физиономией. Лет восемнадцати на вид, никак не больше.

— Привет, Маш! — расхохоталась Настя. — Теперь поверила?

— Как тут не поверишь, когда вон оно… — проворчала та, огладив себя руками. — Ну, Насть, и дела…

— А ты как думала! Да-алль бы тебе еще пройти, но не надо, наверное. Больно слишком.

Оглянувшись, Настя увидела ковыляющую куда-то вампиршу, узнав в ней одну из горничных дочери.

— Доброе утро, Даяна! — вспомнилось имя красавицы-мулатки, сейчас выглядевшей на удивление отвратительно. — Вы не могли бы принести нам кофе?

— Простите, госпожа… — Та пошатнулась, схватившись за стенку. — Я после ночи пыток… Простите, но я на ногах не стою…

— После пыток?! — ужаснулась Настя. — Да кто ж это вас так? За что?!

— Я заслужила, госпожа… — глухо пробормотала мертвенно-бледная Даяна. — Я все заслужила. Все правильно. Все справедливо. Ей было так же больно…

— Кому?

— Я потом вам расскажу, госпожа… Простите…