Вера

— Нет, коммандер, — по тону голоса Фурд понял, что она смеется про себя. — Думаю, он сделает что угодно… Позвоню ему прямо сейчас. Мы осыпаем его оскорблениями?

Фурд захлопнул коммуникатор. «Похоже на шутку из древних фильмов, когда постоянно колотят одного человека, — подумал он. — Она так и не спросила, почему мне надо проделать весь путь в коляске, хотя, скорее всего, считает, что я просто потакаю своим желаниям». Коммандер и сам не знал зачем, но инстинктивно чувствовал: так надо. Можно было, конечно, найти объяснение, к примеру, что это из уважения к Тахлу, но врать не стоило. Шахранин уже твердо сказал ему, пусть и в частном порядке, что считает эту идею рискованной, а также откровенно провоцирующей Суонна.

Тахл оставался невозмутим и молчалив, хотя коммандер знал его достаточно и понимал, насколько тот изумлен количеством оскорблений, свалившихся на директора. Тихий юмор шахран странно контрастировал с их способностью к насилию.

Фурд взглянул поверх головы помощника на возницу. Никогда он еще не видел, чтобы чьи-то шея и плечи выражали столько подавленного гнева. Возница ничего не сказал Тахлу с тех пор, как они покинули росчисть, а с Фурдом и словом не обмолвился за всю поездку, но его спина передавала гораздо больше эмоций, чем лицо Тахла.

Когда они наконец выбрались из Пиндара, дорога стала больше; движение по-прежнему было плотным, но быстрым. Оно походило на непрерывный поток, текущий одновременно в обоих направлениях, — в сторону гор, правда, теперь шел только военный транспорт. Кир перезвонила и отрапортовала, что Суонн, хотя и разъяренный решением Фурда въехать в Блентпорт на коляске, чуть ли не с радостью согласился на вооруженный эскорт, так как ускорял тем самым возвращение коммандера, а значит, и отлет «Чарльза Мэнсона». Их встретит, сообщила Кир, специально отобранное подразделение, которое будет сопровождать экипаж весь остаток пути.

Предгорная местность раздалась вширь, коляска громыхала по дороге, идущей мимо полей с темно-золотой кукурузой, где неожиданно опустевшие дома стояли в одиночестве, словно намалеванные каким-то не в меру разгневанным художником; мимо полей с волнующимся на ветру ячменем, где облачные тени гонялись друг за другом по земле; мимо голой коричневой пашни, где с криками нарезали круги стаи белых птиц или чего-то напоминающего птиц. И повсюду виднелись полчища огромных шахранских бабочек, радужно-фиолетовых и пурпурных. Они искали домашний скот, экскрементами которого кормились; насекомые любили теплый навоз, а потому вечно порхали рядом с анальными отверстиями животных, отчего фермеры дали им прозвище «мухозады».

В небе туда-сюда летали грузовые челноки, от Блентпорта и обратно. Когда двое из них слишком низко и слишком быстро промчались над дорогой — большие корабли, их полет казался бесконечным, он длился и длился, как тот проезд тягача, — коляску нагнал эскорт. Суонн времени зря не терял.

Два глянцевитых, низко посаженных военных граундкара, трубя сиренами, сверкая огнями, приехали со стороны гор, обогнули коляску и заставили ее остановиться. Та, покачнувшись, замерла, копыта химер разъехались, взбивая камни и грязь. Из каждой машины выбралось по три солдата. Судя по виду, они родились на планете с повышенной гравитацией, каждый был больше Фурда и одет в темно-синюю униформу спецназа.

— Коммандер Фурд и офицер Тахл?

— Да.

— Я — Кудроу. Майор Майлс Кудроу. — Он чем-то походил на Фурда, вплоть до густых черных волос и бороды, но был моложе и массивнее. Пятеро солдат, стоящих за ним, также отличались немалыми размерами и произвели впечатление даже на коммандера. — У меня есть приказ от директора Суонна обеспечить вам сопровождение до вашего корабля.

— Благодарю вас, майор. Мы не ждали вас так скоро.

Кудроу вежливо кивнул.

— Коммандер, мне приказано сопровождать эту коляску.

— Так и есть.

— Могу ли я предложить вам пересесть в машину? Так было бы гораздо быстрее.

— Благодарю, майор, но я настаиваю на том, чтобы завершить путешествие в экипаже.

— Конечно, коммандер. Мы доставим вас так быстро, как сможем. Одна машина будет следовать впереди, одна сзади, сирены, мигалки. Всех уже оповестили, и, когда мы доберемся до главного шоссе, нам расчистят полосу.

— Спасибо, майор.

Кудроу открыл коммуникатор и что-то сказал в него. Устройства майора и Фурда зажужжали в унисон.

— Наши номера сохранены, коммандер. Пожалуйста, звоните мне, если мы будем ехать слишком быстро или слишком медленно. Увидимся в Блентпорте.

Они выбрались на дорогу, одна машина впереди, другая сзади, сирены и мигалки расчищали путь. Обычно эвакуируемые сворачивали в сторону вовремя, позволяя им свободно проехать по левой стороне; тех же, кто был не столь расторопен, поторапливали, дипломатично, но эффективно. Кудроу в точности уловил ритм и предусмотрительно не тормозил, но и не подгонял химер, всегда помня об их скорости.