Верь мне

Все рассмеялись, согрелись сердца родных друг другу людей, и только Барсик недовольно глянул с печи на смеющихся домочадцев — сами бы ночью и ловили мышей в подполе, раз ему сейчас выспаться не дают!

Всё же вопрос о сожженном письме Женьке покоя не давал, и она раздумывала, как сказать об этом отцу.

Однако после ужина, когда на столе появился пыхтящий горячий чайник и любимые Женькины чашки, синие, в горошек, а в вазочку были высыпаны принесённые в подарке конфеты, Меланья Фёдоровна сказала:

— Сергей, сегодня Жене нашей почтальон письмо передал для тебя…из Волгограда.

Все затихли. Стало слышно, как потрескивают в печи сухие поленья и за окном, во дворе, завьюжил ветер.

— Но я его сожгла в печи! — заявила Меланья Фёдоровна и посмотрела в глаза зятю, — Нечего себе сердце рвать! У тебя дочь растёт, вот о ней и думай!

Женька подумала, что сейчас отец рассердится и на бабушку, и на неё… Но Сергей посмотрел на тёщу и сказал, усмехнувшись:

— Ну, сожгла и сожгла. Туда ему и дорога!

Сергей видел, как побледнело личико дочери, когда Меланья Фёдоровна сказала про письмо, и как нахмурился Николай Николаевич. После своего приезда он остро ощущал, как пропасть пролегла между ним и Женькой. Видел, что девочка с недоверием отнеслась к его словам, что он приехал насовсем и возвращаться в Волгоград не собирается. И не знал, как это исправить.

Конечно всё, что произошло между ним и Ниной, он не мог рассказать дочке, но вот родителям он всё открыл без утайки. И теперь даже благодарен был тёще за то, что сожгла это письмо.

— Ты бы поговорил с ней, — тихо сказала ему Меланья, когда Женька ушла к себе, — Тяжело ей, надо вам между собой недомолвки не держать. Скажи, что сам думаешь, и её выслушай.

Сергей задумался. Что сказать девочке, дочери, которой он обещал уже однажды, сказал: «Верь мне», и слова своего не сдержал…

Он осторожно стукнул в дощатую дверь Женькиной комнаты и вошёл.

— Жень, я про письмо…и вообще про Волгоград хочу тебе сказать. Ошибся я тогда, ты прости меня. Мне вообще не нужно было уезжать отсюда, я только понял это поздновато.

— Что произошло у вас с тётей Ниной? — помолчав, спросила Женька, — И что… с малышом? Как они теперь все будут…

— Не будет малыша, тётя Нина ошиблась. Такое бывает, — Сергей не знал, правильно ли он говорит, но посчитал, что дочка пока еще мала для всей правды.

— И вы поссорились?

— Нет, просто решили разойтись. Мы не подходим друг другу, но больше всего… Жень, я тебя очень люблю. И думаю, не нужен нам с тобой никто, мы друг у друга есть, и бабушка, и дед. Вот пусть так и будет!

Женька приникла к отцу, мягкое и доброе детское сердечко готово простить любую обиду, самая чистая и бескорыстная она — детская любовь.

— Пап, а давай здесь останемся жить. Я в город не хочу, в новую школу. Пожалуйста, а?

— Ну, если ты не хочешь, то можем и не ехать.

До глубокой ночи не спал Сергей, коря себя за поступки, и за всё, что произошло по его вине, смотрел в морозную звездную ночь за окном и думал, что всё готов сделать для дочки.

Глава 43

Весна всё больше расширяла свои владения. Уже сошли сугробы, на проталинах зазеленела свежая травка, прилетевшие с зимовки грачи деловито расхаживали на колхозном поле в поисках корма. Пахло свежестью и солнцем.

Женькина жизнь стала такой размеренной и обычной, наполненной простыми девчоночьими радостями. Сергей работал на заводе, ездил на смены на рабочем автобусе, все в семье с волнением ожидали рождения малыша у Ляли и Вадима.

Вечерами, управившись по хозяйству, Меланья Фёдоровна усаживалась поближе к лампе и вышивала батистовые распашонки — выводила цветными нитками ягодку или кораблик, и Женя тоже устраивалась рядом, перенимая у бабушки науку.

Сергей всё раздумывал над вопросом о жилье. Дома в пригороде продавались редко, хотя он уже и подкопил неплохую сумму для покупки, а вот подходящего варианта всё никак не подворачивалось.

— Да ты и не спеши что попало-то брать, — говорил Сергею за ужином дед Николай, — У нас не тесно, да и веселее всем вместе.

Майским тёплым утром во дворе их дома появился запыхавшийся сосед Анатолий Рябов. Женька кормила цыплят и с удивлением смотрела, как тучный дяденька влетел к ним во двор, и закричал в окно, стукнув в ставенку:

— Тёть Маня, ты дома? Беги скорее к нам, там зять ваш звонит! Внук у вас родился, внук!

У Рябовых дома был установлен городской телефон, и почти вся улица ходила к ним позвонить. Их номер давали родне, чтобы если что — могли передать весточку. А Рябовы и не были против, отчего же по-соседски и не передать новости. Тем более, что новости чаще всего бывают приятные, как сегодня.

Меланья Фёдоровна выскочила на крылечко, торопливо повязывая косынку:

— Женя, ты давай завтракай и в школу собирайся, а я сейчас… сейчас! Потом тебе всё расскажу!

Женька подпрыгнула от радости, и чуть не выронила блюдо с зерном! Братик! Братик родился, и судя по радости взрослых, с Лялей тоже всё хорошо! Конец многомесячному Женькиному страху за тётю, за малыша! Теперь впереди только приятные хлопоты!