Читаем Венгерский набоб полностью

За протопопом потянулись и служащие из поместий, спеша представиться его сиятельству, будущему своему патрону. Эти еще подробней описали состояние умирающего. Деревенский цирюльник кровь ему пустил, после чего словно бы полегчало старику; тогда хотели за доктором послать, но барин грозиться стал, что застрелит его: пусть брадобрей остается, к нему, дескать, доверия больше, хоть уморить не посмеет. От лекарств отказывается, видеть никого не желает, один Мишка Киш доступ имеет к нему. Уж дольше завтрашнего-то не протянет никак.

Появление приказчиков Абеллино счел добрым знаком; барина будущего в нем признали, коли заискивают так. На следующий день снова целое полчище приказчиков, писарей, гуртовщиков, арендаторов и помельче людишек пожаловало, - втереться в милость к Абеллино. Значит, часы прежнего хозяина сочтены. Никто не поручился бы, что он ближайшую ночь переживет.

На третий день уже и гайдуки с ключарями к Абеллино перекочевали, того даже злить стало это паломничество. На них он много слов не тратил и, дав понять, что сам будет впредь их владыкою, ибо дядюшка уже на ладан дышит, коротко и ясно распорядился: всей прислуге мужского пола, как бесполезную растительность, сбрить не медля усы! Это - первая из коренных реформ, кои намерен он провести в поместьях Карпати. Управители и смотрители повиновались беспрекословно; из гайдуков лишь двое-трое заколебались, не желая срамиться, но когда челяди по четыре австрийских золотых обещано было на брата, срезали и они богатырскую красу уст своих, столько лет лелеемую, столько воска и сала поглотившую, да еще поблагодарили усердно за фраки на пуговицах, за бархатные панталоны, чулки да башмаки на пряжках, которые получили взамен мешковатых скарлатовых кафтанов.

В день четвертый из всех закадычных друзей, служащих, дворовых да шутов не осталось подле лежавшего при смерти Яноша Карпати никого, кроме давешнего троицына короля Мишки Киша, достойного Варги, старого гайдука Палко и Выдры, цыгана. Даже поэт улизнул. Ему ведь достаточно было только "Яноша" на "Белу" поменять - и все мадригалы для нового патрона годились. Так что он тоже переметнулся, принялся поздравлять. Что поделаешь, и шутам свою квалификацию терять не хочется.

Все гости, приятели, слуги верные, кои вместе молились в день усекновения главы Иоанна Крестителя, вместе за барина Янчи пили за его столом, теперь веселились с Абеллино и за три дня столько комических нелепостей про доброго старика успели нагородить, что глупей, смешней и бестолковей его, кажется, на свете не сыщешь. Кто только ни заводил речь о нем и его похождениях, все в один голос хулили, чернили его, оговаривали: господа - в зале, поварята - на кухне, гайдуки - во дворе. И помри он, бедняга, едва ли кому вздумалось бы даже лоб перекрестить.

На пятые сутки вообще ни слуху ни духу из Карпатфальвы. Успели, наверно, уже и похоронить.

Наконец, на шестые прискакал верховой, в котором легко было узнать Марци.

- А, притопал, Марци, сынок? - крикнул ему шутливо пукканчский приказчик с внутренней галереи, увидев, как слезает он с лошади. - Вовремя свадебку справил, припозднись ты на недельку, новый-то барин вспомнил бы, глядишь, право первой ночи. Ну, что нового там, в Карпатфальве?

Не иначе, на похороны приехал приглашать. Это естественней всего было предположить.

- Письмо вам вот! - сообщил Марци равнодушно, шляпы даже не приподымая перед стоящим на террасе Абеллино, к ужасу скандализованного приказчика.

- А здороваться кто будет, наглец? От кого письмо?

На первый вопрос Марци только плечом дернул, на второй же ответил: от главноуправляющего.

Приказчик вскрыл конверт - и все поплыло у него перед глазами.

В собственноручно написанном письме извещал старый Янош Карпати своих служащих, гайдуков и дворовых в доме Кутьфальви, что изволил оправиться и встает даже, а посему доводит до их сведения: очень рад, коли барина себе лучше нашли, у него и оставайтесь, а ко мне больше чтоб ни ногой.

Приказчик сморщился, будто отведал дикой груши, и, чтобы не одному наслаждаться новостью, пустил письмо по рукам, так что сакраментальное послание, обойдя коллег - смотрителей, управителей, писарей, гуртовщиков, - напоследок и гайдуков сразило со всей челядью. Тут бы в самый раз усы подкрутить себе в утешение, да где они?.. Ни усов, ни места. Кто в затылок полез, кто заругался, а кто пригорюнился. Не сообразишь сгоряча, кого и ругать: Абеллино за то, что наследством зря поманил, или барина Янчи, который помирать раздумал, хотя совсем было собрался. Сколько народу ни в чем не повинного так одурачить!

Абеллино последнему поведали со скорбною миной отрадную сию новость. Тот с философским спокойствием продолжал потягивать свой чай.

- Enfin [в конце концов (франц.)], не вечно же он будет жить.

14. НЕЖДАННЫЙ ОБОРОТ СОБЫТИЙ

Спустя месяц опять застаем мы Яноша Карпати в Пожони. Теперь он сердится, если "барином Янчи" его назовут.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука