Венец рабов

- Об этом вы и не подумали, правда ведь? - пронзительно прошептала она. - На кого ещё могут обрушить бывшие рабы свой гнев после убийства человека, которого они считают своим освободителем.

Об этом Розак действительно не подумал. Он поражённо взглянул на Палэйн, всё ещё лежащую на земле и выкрикивающую команды в коммуникатор. Он знал, что это спектакль - кощеи должны были быть уже мертвы, а операция прикрытия разворачивалась как по нотам - но спектакль очень качественный. Он ничуть не сомневался, что прессу удастся одурачить. Для стороннего наблюдателя, Палэйн организовывала облаву.

- А вот Танди об этом подумала, - прошептала Берри, даже не потрудившись скрыть звучащее в её голосе презрение.

"Даже эта девчонка знает". В этот момент Розак понял, что у юной будущей королевы уже есть команда сподвижников, ничуть не уступающая его собственной - и, наверное, даже более спаянная взаимным доверием. Что на самом деле было довольно-таки странно, учитывая различия между людьми, её составлявшими.

Розак негромко вздохнул.

- Я счастлив покончить с этим вопросом, - прошептал он, полагаясь на то, что система защиты не даст никому подслушать его слова. И, полупротестуя, добавил: - Проклятье, Ваше высочество, кто-то же должен быль заплатить за Штейна.

Берри ничего не ответила. Розак заставил себя снова взглянуть ей в глаза. Взгляд Берри теперь был не враждебным, а…

Королевским. Даже императорским.

- Капитан Розак, вы с Танди Палэйн в расчёте, - распорядилась она.

***

- … нагнали их, кайя. Они отстреливались, так что от них мало что осталось. Судя по трупам, кощеи. Двое.

- Ничего не трогайте, - рявкнула Палэйн в коммуникатор. - С криминалистами у нас плоховато, но я хочу, чтобы пресса смогла всё заснять, прежде чем следователи приступят к работе.

Она поднялась, посмотрела на труп Кассети и двинулась к толпе репортёров.

- Всё кончено, - объявила она.

- Кто это был? - выкрикнул один из репортёров. - Мезанские агенты?

- Не знаю. И сомневаюсь, что мы когда-нибудь узнаем. Убийц было двое и они оказали сопротивление. Группа, которая их настигла, принадлежала силам спецназначения, а не полиции. Похоже, после них мало что осталось. - Танди покачала головой. - Вам будет позволено отснять всё, что там есть. Командир группы доложила мне, что по её мнению это остатки банды Темплтона. Действовали ли они на основании приказа или просто пытались отомстить… кто знает?

"И никто никогда не узнает", - удовлетворённо подумал Розак. Он был совершенно уверен, что эревонцы уже уничтожили все свидетельства того, что на космической станции были захвачены двое кощеев. Те самые, которых только что расстреляли амазонки Танди после того как одна из амазонок пристрелила Кассети. Изящно спланированная и прекрасно выполненная операция.

"Никто? Ну… кроме тех, кого это касается".

- В расчёте, капитан, - повторила Берри.

- Конечно. Даю слово.

Он говорил искренне. Очень, очень искренне. На террасе все вставали, пряча оружие, которое некоторые успели вытащить. Все, кроме Джереми Экса, продолжавшего лежать на земле с пульсером в руках.

Да, пульсер не был нацелен на Розака. Не прямо на него. Но взгляд лидера Баллрум был зафиксирован на капитане. Тот самый ледяной, ничего не выражающий взгляд убийцы.

- Даю слово, - ещё раз произнёс Розак.

Эпилог

Майкл Винтон-Серисбург улыбнулся.

- Так она проиграла, да?

Его дочь Руфь кивнула.

- Не то слово. Её стёрли в порошок. Раскатали. С ней не согласился никто - даже я. Но, должна сказать, билась она отчаянно. И… Берри намного хитрее, чем многим кажется - я совершенно уверена что в конечном итоге она добилась того, чего хотела.

Юдифь, мать Руфи, тоже улыбалась. Однако её улыбка была отсутствующей, поскольку она задумчиво смотрела на потоки бывших рабов, текущие по всем улицам главного города Факела, чтобы присутствовать при коронации.

- Полагаю, она позаботилась, чтобы об этой схватке стало известно всем поголовно.

Дочь кинула на неё взгляд, красноречиво говоривший "Эй, без шуточек, пожалуйста".

- Это сделала я, - не без некоторого самодовольства заявила она. - Ну, с небольшой помощью капитана Зилвицкого.

Улыбка её отца стала шире.

- Разумеется. Это случилось перед самым голосованием, да? Чтобы к тому времени, когда весь народ должен был решить, желает ли он конституционной монархии, все до единого знали, что предполагаемая королева устроила эпическую битву за право титуловаться "Ваше Мышачество". И готова была пойти на "компромисс", - он с трудом сдержал смех - и согласиться на титул "Ваше Грызунчество".

- Ага, - заявила Руфь. - Как я уже сказала, её стёрли в порошок. Однако за конституционную монархию отдали свои голоса девяносто три процента проголосовавших - и она взяла верх в вопросе употребления королевского "Мы". Просто-напросто наотрез отказавшись, утверждая, что никто не может заставить её использовать это слово. И поскольку она единственная, кто может его употреблять, остальное уже неважно. Сказала, что оно заставляет её ощущать себя старой и толстой, хотя ей только что исполнилось всего-навсего восемнадцать лет.