Венец из молний (СИ)

Из черноты прямо на ведьмака вылетела огромная тень. Он отскочил мягко и стремительно, как сдавленная секунду назад пружина. Что-то сверкнуло в свете факелов. Десятки ног, панцирь… Зигзагообразный серебряный меч, загнанный между чешуйками монстра, в шерстяную прослойку. Чудовище летело на Гуарина, перебирая когтями. Хрустели панцири его меньших собратьев. Гуарин, вскрикнул не то боевым кличем, не то стоном ужаса, увернулся, рубанув перед собой мечом. Тварь высоко заревела и отпрянула, уронив пару срубленных ног. Химическая вонь раздалась по поляне. Марек подскочил к чудовищу, ухватил меч двумя руками. Его тряхнуло. Монстр извернулся, но не смог дотянуться до врага жвалами, ударил хвостом. Ведьмак отпрянул, повиснув на мече. Мощный хвост огрел руки и эфес, вгоняя серебро глубже. Яр застонал, получив по свежей ране, разжал пальцы и оттолкнулся от чудища — на землю повалился неуклюже. Схватился за больное плечо. Чудище запищало, забилось, пытаясь извернуться к вошедшему глубже в спину мечу. Раздался хруст, средний между грохотом падающего дерева и сколом крабьего панциря. Серебряный клинок отлетел на землю вместе с осколками брони монстра. Ведьмак прыгнул в сторону меча не поднимаясь, машинально перекувырнулся, как кувыркался уже сотню раз, как научили его десятки лет назад. Правда, тогда его рука была целой. Зашипел от боли. Рукав намокал. Марек выпрямился вместе с монстром. Последнего тут же сбило копьё, вошедшее под одну из лап на скорости разогнанной лошади. Скорости Черного Гнева.

Серафим выдернула из твари глефу. Снова раздался запах, щемящий глаза. Вороной конь встал на дыбы, отпрянул от шипящего в считанных дюймах чудовища. Испуганно вскрикнул, когда у его шеи клацнули мокрые жвалы. Серафим теряла контроль над зверем.

Марек перекинул меч в правую руку, в три прыжка обогнул монстра, чтобы оказаться ближе ко всаднику. Наложил знак. Воздух сгустился вокруг головы лошади. В приступе паники конь резко вдохнул, и глаза его блеснули зелёным светом. Он крепко встал на ноги, и Серафим одёрнула его в сторону прежде, чем чудище ударило в них хвостом. Ведьмак, краем глаза видевший летящую атаку, рухнул: жало просвистело над ним.

Яр перевернулся, схватил меч обеими руками и рубанул. Острие снова застряло, в этот раз в кончике хвоста, и чудовище подняло ведьмака взмахом тела. Марек упёрся ногами в землю и дёрнул, увернувшись от летящих ему в рёбра жвал: клинок вышел, а кончик хвоста с угрожающим жалом выгнулся безжизненно: теперь он держался на последних волокнах мяса и свалявшейся шерсти.

Гуарин, уже убедившийся, что чешую его меч не пробивает, засадил твари лезвие в открытую рану на спине. Отскочил. Где-то впереди Серафим рубанула с разбега по груди монстра, оставив в его броне трещину.

Чудовище ударило в сторону всадника, но всплеск огня окатил тварь — ведьмак снова наложил знак. Монстр закричал, зашипела кровь, забурлили раны на его спине, под лапой, на месте отрубленных. Хвост хаотично забил по земле, сотрясая. Заскакали ошмётки костей и панцирей. Люди отступили.

Гуарин вопросительно глянул на ведьмака, когда тот сигнализировал Серафим. Он стучал себя по груди — она кивнула. Горящий глаз сверкнул в сторону второго рыцаря. Остановился на факеле. Ведьмак коснулся правой рукой спины. Гуарин понял.

Монстр вскочил, уже окружённый. Тухли огоньки на его шерсти, но рана продолжала бурлить.

— Э, курва, — прохрипел Марек, привлекая внимание чудища. На удивление рыцарей прохрипел очень громко, пускай и неразборчиво.

Монстру было всё равно на слова, его привлек рык. Он развернулся и пополз к ведьмаку нерасторопно, хаотично подгибая от боли хвост, пошатываясь от недосчёта лап. Ведьмак сделал выпад, провоцируя. Еще один, тут же отскакивая назад. Дху Тоораен спокойно пятился в темноту, руководимый Серафим. Гуарин ступал за монстром, готовый в любую минуту отпрянуть или напрыгнуть.

Серебро просвистело у многоглазой морды, скрипнув по панцирю. Тварь заревела, согнулась и встала на дыбы, нависая над ведьмаком.

— Сера! — рыкнул Марек.

Мгновение, и в грудь монстра, точно в брешь впилось копье отточенным на турнирах наскоком. Треснула броня. Серафим надавила, чувствуя, как уже касается острием мяса, как скрипят о металл осколки. Одновременно с ней ударил Гуарин. Сзади, вдавив факел в рану, под панцирь. Свист реакции огня с кровью монстра. Поле битвы погрузилось в вонючий мутный мрак. Только глаз ведьмака сверкал в темноте. Гуарин отлетел под случайным ударом хвоста. Хруст. Хрип. Предсмертный визг. Страшный, раздирающий перепонки. Глефу Серафим потянуло во мрак — рыцарь рванула на себя. Обрушился замертво монстр.

Глаз ведьмака блеснул где-то далеко. Щёлк. Искра. Разгорелся факел. Марек поднёс его к чудищу. Серафим поспешно спешилась, подбежала, грохоча к Гуарину. Дху остался стоять истуканом.

— Живой, — выдохнул рыцарь ещё неровным дыханием.

Он не ранен, даже доспех не помят. Гуарин встал, не брезгуя помощью. Ведьмак опёрся ногой на грудь монстра. Схватил почти невидимую рукоять меча — тот полностью, по самую гарду, скрылся в теле чудовища.