Великий диктатор

Братец торжественно преподнёс своей будущей тёще красные туфельки для невесты, которые та после недолгого осмотра унесла в дом. И уже через пару минут, перед нами предстала Аннели в праздничном красном платье с белой вышивкой и в красных туфельках от жениха. И с вороньим гнездом на голове, как я про себя обозвал новую свадебную корону.

Затем была поездка к нам домой, а потом пешее шествие в церковь на венчание. Меня и мою, уже можно считать свояченицу Хилкку, отправили впереди процессии, бросать под ноги молодожёнам кусочки хвои. После венчания, которое я и не видел так как толпа людей меня оттёрла в уголок, нам опять пришлось работать хвойными эльфами.

К нашему возвращению столы, стоявшие на улице, ломились от угощений. Но перед тем как начать пир и вручение подарков, уже по нашей семейной традиции всех гостей угостили молочной ухой. Я, слопав тарелку ухи и кусок рыбы, перебрался из-за стола поближе к молодоженам, чтобы посмотреть кто что дарит и, устроившись поудобней в распряженной маминой бричке, не заметил как заснул.

…..

Осеннее финское солнышко ласково делилось теплом со мной, развалившимся на вершине стога сена. Закинув ногу на ногу, а руки под голову, я любовался редкими кучевыми облаками и думал о всяком разном.

Всё веселье на свадьбе брата я банально проспал. Ну, ещё бы! Подняли ни свет ни заря, да и легли перед этим не рано. Потом все метания с одного хутора на другой, торги и венчание не прошли даром для этого маленького тела. Дед Хейди заметив, что меня сморило, отнёс мою тушку в дом и уложил в кровать.

Зато второй день свадьбы, который гуляли в бывшем доме невесты, мне очень хорошо запомнился благодаря экскурсии, которую мне устроили мои новые родственники. Исмо с Хилккой потащили меня в лес, окружавший их хутор. Видимо, хотели меня чем-то удивить. И это у них получилось на все сто процентов.

— Это что? — вырвалось у меня при виде громадного валуна весом не менее пары сотен тонн, стоящего на трех небольших камнях.

— Наш дедушка, говорит, что это алтарь Тапио, бога леса, — ответил мне Исмо. — Мы тебя сюда привели, чтобы проверить не трус ли ты и стоит ли с тобой водиться! Сможешь как мы?

С этими словами эта безумная парочка плюхнулась на живот и поползла друг за дружкой под камнем. С одной стороны на другую. Заглянув под этого каменного монстра, я оценил, что высота от гранитного основания до его нижней кромки где-то сантиметров тридцать. Десятилетний мальчишка и пятилетняя девчонка шустро проползли под камнем, как будто делали это сотни раз. «Да о чём я? Быстрее всего и делали!» И отряхнувшись, прибежали ко мне.

— Ну как? Сможешь?

— Легко, — заявил я и порадовался, что сегодня оделся в повседневную одежду, а не в тот праздничный ужас, который здесь повредить и вымазать было очень легко. И тогда мне бы не поздоровилось.

На словах это, однако, легко сделать, а вот на деле было очень боязно. Будь тут оригинальный Матти, он бы не раздумывая прополз и туда, и обратно. Я же, вздохнув, лег на живот и примерно рассчитав траекторию своего движения закрыв глаза, пополз под камень. Где-то, по ощущениям посередине этого своеобразного тоннеля, я почувствовал знакомое тепло. Такое же, как и от своего Тонтту. Но останавливаться и проверять, исходит ли оно от камня или мне показалось, я не стал.

Пройдя эту своеобразную проверку, я был принят в компанию, и меня потащили показывать очередное чудо в их лесу. Это чудо я знал. Встречал несколько раз подобное на Кавказе. Самый простой дольмен. Даже и не знал, что подобные сооружения есть в Финляндии.

Оставшиеся два месяца лета промелькнули словно один день. В августе к отцу, на его озёрный кемпинг, съехалось несколько десятков человек, представителей финской партии. В основном, обсуждали кровавую коронацию императора Николая Второго и увеличенное финансирование, которое норвежский Сторинг выделил своей армии. Споры шли о том, как скоро Норвегия разорвёт унию с Швецией и как это произойдёт, мирно или через войну.

Подслушивая все эти политические споры, я с удивлением узнал, что сухопутная армия Норвегии больше шведской почти в два раза. А вот военный флот, наоборот, очень слаб. Зато торговый флот, которым владели норвежские судоходные компании, был третьим по численности после Великобритании и Франции. Всё равно в скором времени эта уния не развалится. Насколько я помнил из истории своего мира, Норвегия получила независимость только в 1905 году и, вроде бы, мирным путём.

— Матти, ты где, неслух? — услышал я голос отца, вырвавший меня из воспоминаний.

— Я здесь, на стогу! — крикнул я в ответ и помахал в воздухе рукой.

Через мгновение, на вершине стога оказался и отец, строгим голосом поинтересовавшийся у меня:

— А что это ты здесь делаешь?

— На облака смотрю, — не найдя причины лучше, в ответ ляпнул я.

— О! Я тоже хочу, — и мужчина, подвинув меня, улегся рядом. — Вон, смотри, — он показал на подплывающее облако. — На шляпку нашей мамы похоже.

— Ага, — и я звонко рассмеялся на эту аналогию, потому что кусочек облака был очень похож на тот нелепый головной убор, что прикупала недавно мама.