Великие Спящие – 2 (Безымянный раб – 8)

Пока они болтали, Двойник приблизился к сфере, медленно опустился, простёр над ней руки… и почти без паузы исторг из центров ладоней зелёное пламя. Но не взрывающимся сгустком Силы, а в виде невесомого полупрозрачного облака, накрывшего костяную «игрушку».

Побежали томительные мгновения. Если К’ирсан был прав, то сфера просто обязана была как-то отреагировать на происходящее. Правда, когда Рошаг возился с подобной вещицей в своих подземных чертогах, внешних проявлений таящейся в ней магии Кайфат не заметил. Но для того он и связь с Двойником наладил, чтобы не пропустить ничего важного.

Внезапно К’ирсан почувствовал странную вибрацию энергии, идущую от шара. Ничего неприятного или угрожающего — просто колебания Силы, причём едва заметные и слабо ощутимые. Стихшие столь же быстро, сколь и возникли… Им на смену пришли гораздо более заметные изменения. Вокруг сферы внезапно закрутился белесый дымок, заметный даже сквозь магию Двойника. Он густой плотной струйкой поднялся на высоту полусажени от пола, где разделился на две гораздо более тонких нити с утолщениями на концах. И тогда же стало понятно, что это никакой не дым, а две пляшущих над полом змеи с одним общим хвостом и отчётливо прорисованным узором в виде перечёркнутого круга на коже каждой из голов.

— Шар уменьшается, — вдруг сказал Канд, нарушив тишину заклинательного покоя.

Впрочем материализующаяся в центре комнаты тварь на его голос никак не прореагировала.

— Вижу. А ещё от него теперь магией веет… Свет ощущаю, немного Бездны и что-то ещё… — ответил Кайфат напряжённым голосом.

Мысленно же он приказал Двойнику прекратить обрабатывать остатки сферы магией и отойти на пару шагов назад. Тот немедленно выполнил приказ, но на трансформациях артефакта это никак не сказалось. Белый шар всё так же исходил дымом и таял на глазах, а змеи приобрели всё большую материальность.

Не дожидаясь приказа Наставника, Канд активировал защитные контуры, и вокруг непонятного создания и находящегося подле него Двойника развернулись магические барьеры. Однако на связи между искусственным духом и его хозяином сделанное никак не отразилось.

— А ну-ка, если так, — произнёс Кайфат, словно не замечая ничего вокруг.

И заставил Двойника схватиться за змею. Если бы это сделали К’ирсан или Канд, то эта затея закончилась бы неудачей: дым не удержать руками. Но призрачная копия императора-мага справилась с задачей до обидного легко… Вот только делать этого, кажется, не стоило! С внезапной яростью двухголовая змея набросилась на Двойника, обвила его руки, плечи, грудь, а затем словно бы слилась с его призрачным телом. И через магический канал атаковала разум К’ирсана потоком образов.

Хотя наверное слово атаковала здесь было не слишком уместно. Очень быстро Кайфат понял, что в случившемся нет злого умысла. Никто не пытался нанести ему вред, просто порождение сферы буквально фонтанировало мыслями, чувствами, эмоциями. Не своими, нет. Ни одно существо не способно одновременно испытывать исступлённую надежду и беспросветное отчаяние, безгранично радоваться жизни и ненавидеть окружающий мир, бояться до дрожи в коленях и рваться в бой с яростью берсерка… К’ирсан оказался под ударом миллионов чужих переживаний и чаяний, неведомо как накопленных и сохранённых в сфере. Грозящих не только свести с ума, но сокрушить таящейся в них Силой.

— Вот оно что… — вслух сказал осознавший всё это Кайфат и отгородился от потока образов ментальным барьером.

Стало легче, но император-маг не собирался ограничиваться полумерами. И по каналу к Двойнику устремился испепеляющий жар его собственной воли, веры в себя и свои силы, подкреплённый всей мощью Источника магии.

Уже начавший бледнеть искусственный дух тотчас озарился зелёным огнём, с пугающей скоростью охватившим всё его тело. Двойник на время словно бы превратился в элементаля Огня, горящего, но не сгорающего. Проходящего через очищение не столько Стихией или Древней магией, сколько мощью закалённого адскими испытаниями духа.

И таящаяся в сфере Сила, так неосмотрительно поглощённая Двойником, начала стремительно преображаться, теряя окрас чужих переживаний.

— О чём ты, Наставник? — донёсся до К’ирсана голос Канда. — Что ты имел ввиду?

— А что ты сейчас видел? — задал встречный вопрос Кайфат.

— И видел, и слышал… Мы словно бы оказались на краю пропасти, заполненной душами людей… Хотя нет, не душами — тенями людей! Каждая из которых чего-то страстно хотела, о чём-то… — медленно ответил Канд, явно погрузившись в воспоминание.

— Молила. Ты хотел сказать молила! — сказал Кайфат резко. — В этом шаре была заперта некая сущность, плод коллективной веры сотен людей или нелюдей. Чего-то жаждущих, о чём-то просящих… и ничего не получивших!

— Веры⁈ — переспросил Канд.

— Что за скепсис, ученик? — деланно рассмеялся К’ирсан. — Вера — это всегда Сила, а там, где Сила, там и те, кто захотят ею воспользоваться… — О том, что однажды и он смог воспользоваться силой веры своих последователей, Кайфат пока решил промолчать.

Но Канд его словно не слышал.