Великие Спящие – 2 (Безымянный раб – 8)

Нараккет, уже дважды ошибившийся в этой битве, промолчал, позволяя Наставнику принять командование на себя. И оставшиеся на ногах и сохранившие силы варреки приветствовали это решение одобрительным гулом. Умирать, а в то, что многим, если не всем, именно придётся сегодня умирать, большинство предпочитало по предводительством славного Тверена, но никак не злобного Нараккета.

Однако пока М’Ллеур проясняли вопросы командования, инициативу на себя взял Фердинанд. Но не для коварной атаки или подготовки обороны, до сих пор казавшийся всемогущим и неубиваемым король Тлантоса выбрал… бегство. Не дожидаясь очередного удара, со сноровкой, недоступной другим чародеям, он внезапно открыл проход на Тропы Мёртвых и торопливо скрылся в серой мгле иной реальности. Судьба оставшихся без командования тлантосских магов и всё ещё сражающейся нежити его будто и не волновала.

Поле битвы оставалось за М’Ллеур. Вот только нужна ли им была такая победа?

— Минош, за мной! — севшим голосом сказал Тверен, и пока остальные пытались осмыслить случившееся, набросил на себя и Миноша чары ускорения и помчался к медленно гаснущему овалу пространственного перехода.

Фердинанд должен сегодня уйти к предкам, и если для этого маги М’Ллеур должны преследовать его в Серых Пределах, значит так тому и быть. И пусть среди присутствующих варреков к подобному готовы лишь они двое, это совсем не повод праздновать труса и отказываться исполнять свой долг. В решении ученика Тверен не сомневался ни на мгновение, и Минош не собирался разочаровывать Наставника. В серую мглу Тропы они нырнули одновременно…

Глава 2

Возвращение домой К’ирсана Кайфата после нолдской авантюры — а называть операцию по захвату жизненно важных для молодого государства секретов как-то иначе он отказывался даже мысленно — прошло вполне буднично и спокойно. Троица авантюристов на прыгающем по волнам кораблике без происшествий добрались до места встречи, пересели там на пузырь и уже в относительном комфорте — всё-таки первое воздушное судно Империи было маловато — долетели до Старого Гиварта. А там… там на тряхнувшего безрассудной стариной правителя опять навалились скучные государственные дела.

Нет, разумеется грозному Владыке пришлось выслушать немало упрёков со стороны членов ближнего круга, ошарашенных выходкой своего господина. Даже первый министр, всё ещё опасающийся лишний раз обращать на себя внимание Кайфата, и тот попенял императору на излишнюю тягу к риску. Что уж говорить про остальных, затянувших заунывную песню про обязанности монарха и долг перед народом. И ведь не поспоришь — они были правы!.. Как прав был К’ирсан, который ради одной только возможности вырваться из тупика незнания, не побоялся поставить на кон свою жизнь… и победил! А победителей не судят.

Жаль только отодвинуть прочь заботы ради вдумчивого изучения добытых материалов и последующих магических опытов, никак не получалось. Обладание ресурсами целого государства хоть и сильно расширяло возможности К’ирсана, как исследователя магической науки, но в то же время налагало на него серьёзные ограничения. Всегда есть список дел, которые никак нельзя отменить или перенести на более позднее время. Всегда есть распорядок, под который приходится подстраиваться и которому необходимо следовать.

Империя только-только завершила тяжёлую завоевательную кампанию, которая заметно ослабила страну. И теперь внимания государя требовала не только предстоящая борьба с остатками сопротивления на захваченных территориях, но и необходимость восстановления разорённых земель, борьба с голодом, разрухой, беззаконием. Спихнуть проблему подобного масштаба на советников и помощников не получится.

Пока Кайфат отсутствовал, в двух провинциях, граничащих со Стеклянной пустыней, случился мятеж. Местные барончики, не иначе как науськанные Длинноухими, вдруг решили выразить недовольство политикой императора-мага и напали на размещённые в их вотчинах гарнизоны Северной армии. Хотя восстание и удалось быстро подавить силами Шипов и клана Серебряной луны, не дав ему перерасти в нечто большее, считать вопрос закрытым К’ирсан не спешил. Расследование случившегося он взял под личный контроль, и Чиро Кунише теперь каждые три дня докладывал о результатах.

А ведь своего часа ещё ждала кипа накопившихся бумаг — прошений, писем, предложений и воззваний. Просили об аудиенции советники и придворные, именитые маги и влиятельные воины, представители сословий и цеховые старейшины, послы иностранных государств… А ещё, мархуз побери, у К’ирсана была семья, сын. И обделять их вниманием тоже было нельзя.