Великие Спящие – 2 (Безымянный раб – 8)

— Как-то даже не верится, что он всё-таки пришёл. Вроде опытный, хфурга съевший на интригах маг и не заподозрил ловушку? Пусть у него куча нежити, бег’хеме’отт и Великий артефакт, но должен же он понимать, что… — Вполголоса сказал Минош, встав рядом с задумавшимся Твереном.

Наставник искоса глянул на бывшего ученика и вздохнул.

— Скажи, после того, как на собственной шкуре ощутил мощь Черепа, если бы ты был его владельцем… ты бы сильно боялся возможных ловушек? — спросил Тверен.

Минош неприязненно дёрнул плечом.

— Вот и он точно так же. А высокомерие ещё никого до добра не доводило… — проникновенно сказал Наставник и мазнул взглядом по Нараккету.

Старейшина стоял чуть в стороне от основной группы Носителей Скрытого и… нет, не смотрел, он обозревал поле грядущей битвы с видом не знающего поражений полководца.

Минош понятливо кивнул. Нараккет успел оттоптать ноги абсолютно всем, так что любая его неудача большинству была бы только в радость… Если бы от успешности задумок отшельника не зависело столь многое!

Пока они разговаривали, войско Фердинанда уже закончило развёртывание и начало медленно втягиваться в распадок. Не было громких команд, криков, ругани — тишину нарушал лишь тяжёлый шаг немёртвых и какой-то непонятный, нарастающий шелест, навевающий мысли о миграции саранчи или иных насекомых.

— Что за… — пробормотал Минош, собираясь кинуть поисковые чары.

Но его опередили. И спустя несколько секунд перед варреками растянулся иллюзорный экран, на котором появилось изображение быстро летящей над лесом стаи Костяных Птиц. Взмахи их крыльев и порождали странный пугающий звук… Беспокойство варреков усилилось. Хотя враг это был привычный, и как с ним сражаться М’Ллеур прекрасно знали, всех насторожило другое. В лапах у каждой из тварей оказалось зажато по продолговатому сосуду, отдалённо похожему на кувшины для вина. И вряд ли, внутри было что-то хорошее для эльфов Ночи.

— Интересно, там что-то алхимическое или чисто магическое? — вдруг скучным голосом произнёс Нараккет. — Хотя… какая разница? Выпускайте летунов, нечего тянуть!

Слова приказа он подкрепил энергичным взмахом руки. И с вершин обоих холмов тотчас взмыли хищные пернатые союзники эльфов — орлы, ястребы, пустельги — а следом за ними, с небольшой задержкой, отправились крылатые химеры. Последних М’Ллеур не слишком-то и жаловали, но после того как стало понятно, что войну с Тлантосом они проигрывают, все предрассудки были моментально отброшены. И маги Жизни занялись созданием летающих монстров — помеси гордых орлов, злобных сардуорских ящеров и Тьма знает кого ещё. Выглядели твари омерзительно, насколько же они эффективны в бою ещё только предстояло выяснить. До этого дня против тлантосцев их не применяли.

Тем временем, пока две стаи крылатых бойцов ещё только готовились к схватке, войско Фердинанд уже успело достичь первой линии ловушек и благополучно их активировать. От грохота взрывов магических зарядов заложило уши, и строй наступающих во множестве мест оказался нарушен. Правда, как очень скоро выяснилось, серьёзных потерь враг не понёс. Ни скелеты, ни гораздо более развитая нежить от магических ударов почти не пострадали. Многие были сбиты с ног или даже отброшены далеко в сторону, у части посекло броню, переломало конечности, но на их способности сражаться это никак не сказалось.

— Не получилось, — досадливо пробормотал Минош.

И почти сразу забыл о чём говорил, когда перевёл взгляд вверх на две наконец-то столкнувшихся стаи крылатых бойцов. Бой Костяных Птиц и их противников заметно отличался от любой другой битвы, что ранее приходилось видеть Миношу. И дело тут вовсе не в особенности бойцов — обученные звери и химеры не редки на полях сражений — а в высоких скоростях, на которых они дрались, и в их способности перемещаться во всех мыслимых направлениях. В таких условиях нет ничего удивительного в том, что за считанные мгновения сражающиеся стороны смешались и в воздухе воцарился хаос. Понять, кто берёт верх, стало решительно невозможно. И заинтересованные стороны могли лишь следить за падением выбывших из сражения бойцов.

Тогда же появилась ясность с сосудами в лапах Костяных Птиц. Не важно, из-за горячки ли боя или же благодаря стараниям летунов М’Ллеур, но Птицы начали ронять свою ношу. И не на головы эльфов — до их позиции нежить добраться не успела — а на подчинённых Фердинанда. То здесь, то там, среди ровных рядов нечисти начали раздаваться оглушительные хлопки, сопровождающиеся появлением ярко-жёлтых или оранжевых облаков. На скелетов неизвестная субстанция никак не влияла, а вот на забредшую в самую гущу тумана парочку Кровавых Молотобойцев совсем даже наоборот. Изменённая плоть творений некромантов Тлантоса сползла с их костей, точно горячий воск. Нетронутыми остались лишь доспехи, да костяки. Вложенные в Молотобойцев чары разумеется не дали нежити окончательно распасться, но и сохранить былую подвижность не смогли. Могучие бойцы превратились в едва ковыляющих калек, которых не иначе как по команде некромантов быстро добили их же неживые товарищи.