Великие Спящие – 1 (Безымянный раб – 7)

И вот дождались! Первосвященник Гарук лично направил в Семь Башен проповедника Сяо Гуна, чтобы тот, ведомый верой в душе и опираясь на силу Священного Ока, указал им их путь. Как они могли упустить свой шанс узреть свет Владыки⁈ Вот и не отпускали они ханьца, окольными путями попавшего в островную республику, требуя от него всё новых и новых откровений.

— Итак, записывайте: «Моя вера тверда и нет в сердце страха…» — принялся диктовать одну из утверждённых Храмом и Орденом литаний Сяо Гун.

Везти списки священных текстов он не стал, испугавшись обыска на таможне, а потому теперь восстанавливал их по памяти. Строчка за строчкой, стих за стихом, словно бусы нанизывая на нить, Сяо Гун раскрывал перед неофитами историю становления человека Владыкой… Где надо пускаясь в пространные объяснения, а где не чураясь простейших гипнотических чар. Когда он покинет Нолд, именно им предстоит нести свет новой веры среди островитян и в их понимании догматов не должно было быть слабых мест.

Так продолжалось до поздней ночи. Лишь когда последователи Владыки разошлись по домам, и Сяо Гун остался наедине с трактирщиком и Ларетом — тем самым слугой из посольства, который и принёс семена новой веры на землю магов — лишь тогда он смог приступить к исполнению второй своей миссии. Миссии, порученной ему самим Чиро Кунише.

— Ларет, ты понимаешь, что служение Храму требует не только духовного рвения, но и готовности жертвовать во имя Владыки? — спросил Сяо Гун, подкрепляя свои слова лёгким, почти незаметным внушением.

Ларет с готовностью кивнул, а в глазах трактирщика мелькнуло нечто похожее на зависть. Для жаждущих свершений неофитов подобное поручение смотрелось лучше иной награды.

— Приказывай, гос…

— Владыке интересен Паффер Луганз, бывший посол Нолда в Западном Кайене. Ты знаешь как его найти? — перебил его Сяо Гун. И едва дождавшись торопливого кивка, продолжил: — Передать пакет сможешь?

На лице Ларета появились признаки мучительной борьбы. Чувствовалось, что он бы и рад помочь, но как это сделать не представляет.

— Господин… я всего лишь слуга, и меня просто не пустят на порог дома мага, — наконец, пробормотал Ларет.

Сяо Гун поощрительно покивал и протянул ему деревянный жетон.

— С этим я уверен, что пустят, — пообещал он. — Вряд ли Луганз откажется признать знак, который собственноручно передал Владыке…

Ларет дрожащей рукой принял жетон и поднял глаза на Сяо Гуна.

— И что я должен буду сказать уважаемому магу?

— Что посланник императора Сардуора просит его об аудиенции, — не сумев скрыть горделивую нотку в голосе сообщил Сяо Гун.

Вряд ли бывший посол рискнёт отказаться от встречи — слишком жаден и слишком труслив. Чтобы утолить его жажду золота Сяо Гун привёз с собой несколько сладкозвучно позвякивающих кошельков, ну а чтобы укрепить в страхе… для этого достаточно назвать имя Владыки. Игнорировать Врага Светлых эльфов — продолжающего жить и здравствовать несмотря на всё их старание — и высшего мага не рискнёт и птица более высокого полёта, чем «крохобор» из Нолда.

Если же всё-таки отправившие его сюда люди ошиблись, и Паффер сдаст незваного визитёра Безликим… что ж, на этот случай у Гуна под сердцем пряталось крохотное плетение. Если вдруг что, то врагам не достанется даже его тела. И все ниточки, ведущие к Владыке, будут оборваны. В жизни или в смерти, но Сяо Гун не подведёт своего господина. Этому он учил как проповедник, и по этому же принципу жил сам.

И губы ханьца сами собой растянулись в пугающей улыбке.

* * *

Вот уже который час Рошаг с мрачным видом наблюдал за мечущимся по своей пещере Ловчим и едва ли не скрежетал зубами от злости. Вот куда, куда делся привычный и понятный Бестелесный дух, чей разум поглотила одна лишь жажда мести⁈ Такой кровожадный, предсказуемый и управляемый… Всё ушло. Теперь приходилось иметь дело со странным существом, которое совершенно перестало ассоциировать себя с Ловчим, но и не определилось с тем, кем же оно являлось теперь. И от того было абсолютно не способно ни к какой осмысленной деятельности. Порой Рошагу начинало казаться, что в дурном духе проявляются черты холодной и властной самки дракона-Лога, как вдруг ощущение пропадало, и он снова видел безумного жителя эфира.

Раньше он думал, что для укрепления и развития своего бестелесного союзника ему потребуется слить его сущность с ещё несколькими Ловчими, но теперь считал иначе. Здесь скорее нужны странные артефакты, за которыми змееноги уже открыли охоту, чем Сила древних обитателей Астрала.

От наблюдения за генералом своей армии Рошага отвлекла резкая боль, прострелившая от головы до кончика хвоста. Аж зрение помутилось, настолько сильной она была… Кто сказал бы ему раньше, что дракон-лич будет мучаться от болей в немёртвом теле, он поднял бы глупца на смех. Мертвые не страдают!