Вектор атаки

– А потом поступайте, как вам диктуют свобода воли и служебный долг. Хотя эти понятия трудно сочетаются. Например, хватайте свою добычу и волоките в логово гранд-адмирала. Если, конечно, сможете.

– Смогу, – произнес Нунгатау вполне уже твердым голосом.

– Хотел бы в этом убедиться воочию.

– А если я не найду его?

– Может и такое случиться. Но у вас есть хороший шанс успеть, пока он не покинул Анаптинувику. Поверьте, он все еще там… А если вы все же не успеете, то примите к сведению: из всех возможных путей он выберет наихудший.

– Почему?

– Потому что он – келументари.

– И что?

– И все.

– Неужели он настолько глуп?

– Вам придется иметь дело с существом, которое многократно умнее и сложнее вас. Просто келументари все еще не ведает, что именно ищет. Молите ваших богов… апеллируйте ко всем Десяти Стихиям, чтобы он не ведал как можно дольше… И вот еще что: не бывает случайностей, бывают хорошо поставленные трюки.

Пара синих гляделок вдруг потускнела, подалась назад, а через самое короткое время и вовсе растаяла в сумраке. Следом за нею схлынула волна необъяснимого ужаса. Как будто ничего и не было.

Зато внезапно и совершенно не к месту ожил князек. Оторвал тяжелую башку от стола – на дряблой щеке отпечатался сложный узор, – не сразу, но обнаружил присутствие в своих покоях постороннего…

– Ты хто?!

– Никто, – быстро сказал Нунгатау. – Совсем никто. Меня тут и не было вовсе.

– А-а, – понимающе кивнул князек. – Привидится же всякое…

Откровения человека со странностями

– Видите ли, – сказал Франц Ниденталь смущенно. – Все дело в том, что у меня с детства проблемы с памятью.

– У меня тоже, – сказал Оберт серьезно. – Никак не могу вспомнить, что было сегодня на завтрак.

– То же, что и вчера, – сурово промолвил командор Хендрикс. – Удивительно, что вы не в состоянии запомнить такой простой вещи, Дирк.

Они как бы волей случая оказались в одной и той же точке пространства, все четверо. Точкой этой был задний дворик кают-компании, что располагалась на пересечении под геометрически прямым углом двух тропинок с разных концов поселка. Почти вплотную к дворику подступало поле местных злаков, с его неумолчным костяным шорохом, а от солнечного света укрывал покатый козырек. Специально собираться числом более двух воспрещалось, и то, что они нарушали правила, в общем-то, было секретом Полишинеля. Впрочем, капрал Даринуэрн и его молодцы никогда не прибывали на место безобразия скорее, чем за пятнадцать минут – не то тяжелы были на подъем, не то закрывали глаза на эту легковесную попытку расширить личные свободы. И сейчас неустрашимая четверка заговорщиков топталась на голом пятачке твердого грунта, прислушиваясь к каждому постороннему звуку, какой можно было различить среди белого шума над полем, и беспрестанно озираясь.

– Оставьте шуточки на потом, – потребовал Руссо. Было очевидно, что он не склонен был давать в обиду своего друга. Обратившись к Ниденталю, он спросил: – И в чем же они состоят, ваши проблемы, Франц?

– Я не умею забывать, – пояснил Ниденталь и покраснел. Он вообще очень легко краснел, и со своей запущенной блеклой растительностью на лице, в обвисшем казенном наряде с какими-то сомнительного происхождения пятнами на локтях и коленях, выглядел сущим тюфяком. – Это называется «гипермнезия», и не лечится иначе, как с ущербом для интеллекта. Мне предлагали терапию, объяснив, что с обретением способности забывать сочетается исчезающе малая, но реальная угроза вообще на время лишиться долговременной памяти. Это тоже лечится, но там уже свои побочные эффекты… Как вы понимаете, я уклонился от такой перспективы.

– Кем вы работали на Земле? – спросил Оберт с любопытством.

– Системным аналитиком в аппарате Юго-Западного экономического сектора. В прогнозировании макроэкономических показателей весьма полезно иметь инструмент, который способен по первому требованию и без промедлений отследить историю какого-нибудь малозначимого на первый взгляд фактора…

– Если возможно, короче, коллега, – сказал Руссо. – У нас не так много времени.

– Хорошо. В общем, я оперировал тем же информационным фондом, что и когитры и мемоселекторы, но выполнял их работу несколько более… гм… творчески. – Ниденталь сокрушенно вздохнул. – Не представляю, как они там без меня обходятся.

– Судя по новостям, экономика Юго-Запада не рухнула, – заметил командор Хендрикс. – Вы же не считаете себя единственным, кто в нашем мире страдает от гиперземнии.

– Гипермнезии, – поправил Ниденталь и покраснел еще гуще.

– Разумеется. И что же вы хотели бы нам сообщить?

– Я помню все, что происходило с нами на протяжении всего периода изоляции.

– Я тоже помню все, – проворчал командор. – На тот случай, если представится возможность предъявить счет. И уж последнее, что я способен позабыть, так это утреннее меню…

– Но я-то, в отличие от вас, помню все буквально, – возразил Ниденталь. – И вдобавок, чтобы не утратить профессиональных навыков, иногда пытаюсь анализировать. Сопоставлять. Оценивать. Делать выводы.

– Ну, и?.. – спросил командор нетерпеливо.

– Есть нестыковки.