Век Филарета

Подлинно ослепли все вокруг — беды не видят. В Петербурге оскорбились за предложенную к чтению в московских церквах особую молитву, будто бы об избавлении России от неблагоприятных обстоятельств. «Какие могут быть неблагоприятности под скипетром царя-реформатора?!»

А ведь если взять хотя за один год всё худое из светских журналов и газет, то будет такой смрад, против которого трудно найти довольно ладана, чтобы заглушить оный... Мнения противорелигиозные и противоправительственные распространяются быстро и сильно заражают многих. Петербургские студенты пришли в одну церковь, вошли в алтарь, взяли священный сосуд и пили из него шампанское. Московские студенты возле кремлёвских соборов проповедовали: народ беден, а в церквах много серебра и драгоценностей, из них достанем вам богатство, не слушайте попов, не ходите в церкви... До чего мы доживаем! В темнице духовной уже многие скованы вражьими путами...

Что тут значат слово моё убогое и молитва грешная? Но не могу не молить Тебя, Господи, о милости и снисхождении! Помилуй нас! На Тебя уповаем, ведая, что не оставляешь ищущих Тебя, Господи!

Глава 5 ТЕЧЁТ РЕКА ВРЕМЁН

Река времён в своём теченье редко понятна людям. Почему и зачем происходит то или другое? Связаны ли события друг с другом или последовательность их случайна? В наказание или во спасение послано нам то и другое Всевышним? Немногим дано понимание главного смысла причудливых и хаотичных переплетений жизней и судеб, обретений и утрат, радостей и печалей.

Главный же смысл определился давно, когда тёмной и тёплой ночью, оставленный всеми, молился Спаситель в Гефсиманском саду, и был пот его как капли крови.

15 марта 1865 года к десяти часам утра в Зимний дворец прибыли вызванные государем министры. Назначено было совещание по вопросу немаловажному — относительно дозволения смешанных браков между раскольниками и православными. Главными лицами выступали обер-прокурор Святейшего Синода граф Ахматов, товарищ обер-прокурора князь Урусов и духовник государя отец Василий Бажанов. Министр внутренних дел Валуев решительно оппонировал им, что мешало ему любезно беседовать со всеми тремя.

Ожидали государя в Малахитовой гостиной, ярко освещённой солнцем, бьющим в высокие окна снопами жарких лучей. Блистали золото и бронза на вазах, столешницах, зеркалах и камине, но неудержимая сила солнца тонула в мягкой глубине тёмно-зелёного камня. Отец Василий в бархатной фиолетовой рясе с массивным наперсным крестом присел на стул возле камина. Начальник III Отделения князь Долгоруков стоял у окна, опираясь на саблю, не то греясь на солнышке, не то рассматривая подведомственную ему крепость на другом берегу Невы. Поспешно вошёл министр иностранных дел князь Горчаков, как всегда безукоризненно одетый и расточающий тонкие парижские ароматы, рассеянно оглядел собравшихся, пожал руки, принял благословение от отца Василия и, обняв за талию князя Урусова, увлёк его в сторону, зажурчал по-французски с лёгким грассированием. Граф Ахматов в нарядном генерал-адъютантском мундире стоял возле дверей, будто на часах, вытянувшись и прижав к правому боку портфель с докладом. Валуев внутренне усмехнулся, сама напряжённая поза Алексея Петровича выдавала его неуверенность.

Зазвенели высокие часы в углу, начали отбивать десять ударов. Распахнулись обе створки высоких, белых с золотом дверей, и в гостиную вошёл Александр Николаевич. По его выразительному лицу все увидели, что государь в настроении добром и решительном.

При дворе ходили разные слухи относительно здоровья наследника-цесаревича, великого князя Николая, занемогшего в начале года, ровно накануне официальной помолвки с датской принцессой Дагмарой. Государь, похоронивший своего первого ребёнка, дочку Сашеньку, сильно переживал за сына. Консилиум докторов определил болезни в лёгких и советовал поездку цесаревича на юг. Отправив милого Никсу с женою в Ниццу, Александр Николаевич заметно успокоился.

Пожав всем руки и склонив голову перед Бажановым, государь предложил занять места за столом. Первым докладчиком выступил обер-прокурор. Граф Алексей Петрович кратко напомнил о предыстории вопроса и горячо обосновал необходимость твёрдости и неуступчивости в отношении раскольников, упирая на то, что официальная регистрация браков с раскольниками не формальная мелочь, а есть принципиальное отступление веры истинной перед заблуждением и уклонением от православия. Привёл и слова московского святителя, что «сектатор, почитающий царя врагом Божиим, беспощадно осуждённым на погибель, не может быть вполне верен царю». Сел. Князь Сергей Николаевич Урусов и отец Василий в выражениях вполне определённых поддержали обер-прокурора. Все взгляды устремились на царя.