Век Филарета

Отозвались в нём, видно, оба его деда — величавый соборный настоятель протоиерей Никита Афанасьевич, ревнитель порядка и благолепия, и скромный иерей Фёдор Игнатьевич Дроздов, презревший молву людскую и ушедший от людей к Богу. Как жаль, что не успел хорошо узнать второго, послушать его, понять движения потаённых душевных струн у странного дедушки... Но оба горели одним пламенем веры, оба чтили святыню Господню, памятуя, что кто паче других приближается к Богу и святыне, в том преимущественно являет себя святость Божия, благосообщительная достойным, неприкосновенная недостойным... В ветхозаветные времена пал мёртвым левит Оза от одного дерзновенного прикосновения к киоту Божию... Помни!..

Вдруг охватил приступ дурноты. Сознание помутнело, сердце сдавило что-то тяжёлое, голова закружилась, а слова вымолвить не мог, язык не слушался, руку к колокольчику протянуть сил недоставало... Так просидел в кресле — сколько же? Час без малого. И отпустило. Можно было вздохнуть, посмотреть на двор, на котором мужики сгружали привезённые по последнему насту берёзовые поленья... Слава Тебе, Господи!

Тронул колокольчик, но звонить не стал. В кресле напротив под фикусом сладко спал серый котик, зачем его тревожить. А где же рыжий? Верно, промышляет мышей, а то, охваченный мартовской истомой, ищет себе подругу. Весна...

Жизнь давно прожита, но не призывает к себе Господь, даёт ещё одну весну. Для чего? Что ещё свершить мне надобно, Господи?

Жизнь людская не сводится к одной Церкви, и Спаситель показал сие, не обойдя ни радости свадебной, ни горестной кончины. Вот вечный образец — иди к людям, погружайся в море людское, просвещай и согревай это море ведомой тебе Истиной. Невозможно? Нам одним — да, но Господь поможет. Делать надо.

Царь молод и неустойчив, хотя и чист сердцем. Теряется в поднявшейся смуте. Ходит в собрания спиритов и вызывает духов из мира иного. В борьбе с врагами отечества то твёрд, то нерешителен. Правда, к вере не охладел. С французским императором договорился благоустроить храм Гроба Господня в Иерусалиме. В обер-прокурорское кресло после графа Александра Петровича посадил достойного — графа Ахматова, этот троицкой закалки и Церковь защитит... Ну да и ему присоветовать многое нужно.

Колеблется корабль церковный. И тут затеваются реформы. Новый министр Валуев уважителен, специально в Москву приезжал посоветоваться, а что ему сказать, коли по-разному думаем... Намекал со значением, дескать, возможно восстановление патриаршества — до того ли? Пока есть государь — есть и опора веры православной. Нам бы деньжат победе на школы духовные, доходец бы увеличить сельских батюшек, дозволили бы собрания архиерейские... От этого Валуев отмахивался, сие для министра мелочи. А всё ж таки и тут сказанное слово будет услышано.

Слова, слова... сколько уж говорено! Благодарение Богу, хватает ещё дерзновения молиться и просить Всеблагого Отца за Россию, за православие... Утешительны рассказы об открытии мощей святителя Тихона Задонского. Случились исцеления. Да поможет святитель исцелению России!

Варшавские вести печальны, но и домашние не лучше. Как могли в Синоде утвердить тайный указ о запрещении священникам проповеди против пьянства? Какой-то полячишко, пригретый министром финансов, в разгар мятежа насаждает в России кабаки, притом лишь в великорусских губерниях! — а едва сельские иереи и сами мужики тому воспротивились, их одёрнули.

И кто? Синод! Во имя «блага государства», того государства, в тайном плену у коего Церковь находится, тайному гнету и притеснению от коего подвергается со времён Петра... И конца сему гнету не видно.

Неблагонамеренные хитры, смелы, взаимно соединены, а защитники порядка недогадливы, робки, разделены... Польша мятежная видимо связана с Венгриею, Венгрия — с Италией, где Гарибальди и Мадзини, а как далеко простираются подземные корни этих ветвей, кто видит? Европа продолжает своё помешательство на слове «свобода», не примечая, как в Америке свобода проливает кровь, изменничает и варварствует... Все заботятся о мире, и все ждут войны, и все вооружаются более, нежели когда-либо. Поистине это походит на приближение годины искушения, хотящие прийти на всю вселенную...

Открыто было святому апостолу Иоанну Богослову: Не бойся ничего, что тебе надобно будет претерпеть. Вот, диавол будет ввергать из среды вас в темницу, чтобы искусить вас, и будете иметь скорбь дней десять. Будь верен до смерти; и дам тебе венец жизни.

Темница, десять дней скорби — что сие означает? Только ли иносказание или вернутся времена гонений христианских? Тяжкие предчувствия не оставляют. Церковь всё переживёт, всё преодолеет, но как же хочется хотя малость сделать, дабы сдержать идущие беды и напасти.