Век Филарета

Священник Иоаким Кочетов, обиженный на Дроздова в бытность того петербургским викарием, без долгих размышлений и не утруждая себя доказательствами, написал критику, закончив так: «Нельзя не пожалеть, что книга, предназначенная для всеобщего изучения правил веры, немалою частию исполнена неопределённых выражений, не досточествует в точности предлагаемых ею понятий и даже в некоторых местах отступает от учения нашей Церкви, как и из сего краткого обозрения удостовериться можно».

21 ноября Шишков, ссылаясь на слова царя, прямо потребовал от митрополита Серафима запретить печатать катехизис Филарета и приостановить рассылку напечатанного. И митрополит уступил.

Глава 2 РАЗГОВОРЫ, СПОРЫ, МНЕНИЯ

В то время вопросы веры ещё занимали, умы просвещённого российского дворянства, но их сильно потеснили вопросы политические. В масонских ложах велись разговоры на абстрактные темы справедливости, равенства, блага народного и свободы. Со временем разговоры конкретизировались. Поскольку обсуждение равенства и свободы в России несколько выходило за рамки масонской деятельности, на основе тех же лож стали возникать общества.

Первые тайные кружки среди русского офицерства возникли в Париже в 1814 году, когда многие из победителей были приняты в масонские ложи. Спустя четыре года было положено начало Союзу благоденствия, в который вошли более двухсот офицеров гвардии, Главного штаба и армии. Вождями стали братья Александр, Никита, Ипполит Муравьевы, Павел Пестель и князь Сергей Трубецкой. Генерал Михаил Орлов попытался создать тогда же тайное Общество русских рыцарей. Артиллерийские офицеры братья Борисовы на юге начали создавать Общество соединённых славян. В польских землях на основе масонских лож и ордена тамплиеров также действовало тайное общество. Переведённый в Москву надворный советник Иван Пущин активно начал собирать сторонников в некий Союз практический. К тому времени Союз благоденствия разделился на Северное и Южное общества, тесно координирующие свои планы и деятельность. Во все эти организации входили как люди практические, так и прекраснодушные мечтатели.

Уже в 1818 году на совещании в Москве разрабатывались планы цареубийства и государственного переворота, отложенные по зрелом размышлении — сил было маловато. В 1823 году намечалось захватить царя в Бобруйске во время смотра войск и потребовать коренных преобразований, но Пестель счёл это преждевременным. В 1824 году был согласован план вооружённого восстания, намеченного на лето 1826 года.

Планы сии оставались известными лишь верхушке заговорщиков, основную же массу офицерства постоянно подогревали смелыми разговорами, тем более что видимая леность императора, оторванность от России великого князя Константина, наместника в польских землях, и грубость великого князя Николая давали немало поводов для осуждения. Бедственное положение крестьян, воровство и взяточничество чиновников, бесправие в судах... В собраниях у Рылеева, проходивших в доме Российско-Американской компании, в которой он служил, гвардейская молодёжь с жадностью и доверием внимала зажигательным речам хозяина, нередко пьянея без вина. Разговоры велись на одни и те же темы, но темы были столь смелы, что не надоедали.

   — Душно мне в нашем обществе! — говорил Кондратий Фёдорович в компании своих старых сослуживцев по полку. — Нет, надо ехать туда, где люди живут и дышат свободно!

   — Куда же?

   — В Америку, непременно в Америку! Куплю там земли и положу основание Колонии Независимости. Кто из вас не захочет жить по произволу, слышать о лихоимстве и беззакониях — приму с распростёртыми объятиями. Заживём как...

   — Рылеев, где же средства возьмёте?

   — Да ведь я служу в Американской компании секретарём. Жалованье двенадцать тысяч и готовая квартира... Вот и накоплю.

Собравшиеся расхохотались. Одно слово — поэт... По мере того как роль Рылеева в Северном обществе возрастала, темы его речей сменились, став прямо революционными.

   — Да и Пугачёв затевал много! — возражали ему. — А чем всё кончилось?

   — Вы не знаете моих мыслей, — отвечал борец за счастье народа, свободу и равенство. — Вы не поймёте всего того, ежели бы я и объяснил!.. По моему мнению, вы жалкие и умрёте в неизвестности. А моё имя займёт в истории несколько страниц!

В воцарившемся молчании заговорщик понял, что несколько перебрал в откровенности. Не отталкивать нынче следовало, а притягивать простосердечные молодые души. Рылеев при невидной внешности, среднем росте и обыкновеннейшей физиономии обладал немалым обаянием. Большие серые глаза могли излучать добро, милейшая улыбка мгновенно порождала симпатию. Он улыбнулся и приказал слуге подать вина.

   — Господа, умоляю вас, поймите Рылеева! Отечество ожидает от нас общих усилий для блага страны! Души с благороднейшими чувствами постоянно должны стремиться ко всему новому, а не пресмыкаться во тьме перед старым! Сколько зла у нас на каждом шагу — так будем же переменять его на лучшее!