Просмотрев все остальные записи, констатировал, что особо нигде не продвинулся — не считая замеченного в Урочище Жадной Грязи. Выложив на край стола крохотную фигурку бронзовой лягушки, задумчиво поглядел на нее — фигурка отыскалась в грязи. Коллекционный предмет. Один из десяти предметов детской коллекции «Окрестности Приглубья». Я решил фигурку оставить — смешная она, лупоглазая. Сделав еще пару записей, я поднялся и, преодолевая реальную усталость — накопилась все же — уселся за верстак. Там, буквально заставляя себя, испортил четыре водорослевые дощечки, продвинув профессию на пару процентов выше. Поняв, что толку не добьюсь, взял из стопки верхний журнал и опять через силу заставил себя не просто продраться через знакомые слова, а с вниманием прочесть статью о том, как правильно оценивать предназначенный для вырубки участок водорослевого леса и как сразу понять, какие деревья следует привязывать к вбитым в дно кольям, а какие после срубания не всплывут. В подводном лесорубном деле проблема с утратой срубленного стоит как никогда остро — в последнее время все меньше порядочных тяжеловесных бревен, которые предпочитают падать на дно. И все больше легковесной древесины, которая на радость сухопутникам уплывает к поверхности. Прочитав статью, я протяжно зевнул — а ведь не ночь на дворе и в реале — и открыл меню. Надо чуток передохнуть. Дать мозгу отвлечься — наглядевшись на Шокуса, я твердо решил, что до такого себя доводить не буду. Не хочется получать штрафные санкции и «вылетать» из Вальдиры надолго. Перед выходом еще раз взглянул на характеристики персонажа и, позволив себе удовлетворенную улыбку, ткнул мерцающую пиктограмму.
Вспышка.
Выход.
Глава шестая
Дома было пусто, тихо, спокойно и… мирно.
Стоило вдохнуть родной запах старого дома, смешанный с едва заметным ароматом женского парфюма (надушились перед уходом), я почувствовал, как и без того хорошее настроение поднялось еще на пару пунктов.
Наведавшись на кухню, изучил содержимое холодильника. Выбрав для нормального обеда кашу и остатки жареного мяса, поставил вариться гречку, а рядом приткнул пока холодную сковороду. В меню — гречневая каша вперемешку с жареным мясом и луком, вприкуску с чесноком и маринованными огурчиками. Кто скажет, что это не идеальная трапеза для уставшего от подводных будней и подвигов ахилота?
Каждому ахилоту по тарелке каши с мясом! Голосуем!
Рассмеявшись, подсел к ноуту и создал в Вальдира-мессенджере общий чат для группы. Перейдя чуть выше, убедился, что Полундра не в виртуале, но при этом ее аватарка активна — похоже, тоже установила себе программу. Впечатав вопросительный знак, полез за луком. Едва успел нарезать пару луковиц и проверить, как там чувствует себя гречневая крупа в подсоленном кипяточке, когда ноут издал приглашающий звонок.
Полли…
Прокашлявшись, сделав глоток обжигающего только что налитого чая, я ответил на звонок:
— Подводный грот на связи.
— Ха!
— Рад веселью, — улыбнулся я. — Как там приют?
— Все живы, и сегодня даже никто ничем не заболел. Вроде бы… с ними всегда все непонятно и неожиданно. Ну и с паразитами мы почти справились, хотя пару собак пришлось изолировать. Увольняется работник — задолбался. Платим мало, а работать надо много. Ты не хочешь занять вакансию?
— Нет уж, — улыбнулся я, но тут же добавил: — А давай повысим старому работнику зарплату на пару тысяч? Надбавка с меня — даже настрою автоплатеж на счет приюта.
— Вот это я понимаю — щедрое предложение! Согласна! Надбавка в три тысячи — и дедуля согласится остаться! Ему ведь еще грехи искупать, по его же словам…
— Грехи?
— А он всю жизнь на зверокомбинате работал, — тихо рассмеялась Полина. — До самой пенсии. И ведь нормально работал. А как на пенсию вышел — душа проснулась, что ли? Хотя с возрастом все, наверное, о смерти, грехах и скором уходе «туда» задумываются.
— Погоди. Зверокомбинат — это ведь…
— Пушнина. Шкурки. Разводят песцов, норок, соболей. Откармливают рыбкой. А затем убивают… и то, как именно их порой убивают, чтобы не портить шкур… это отдельная душераздирающая песня. Вот он, вроде как, и искупает.
— Хм… тем, что чистит вольеры?