Ведьмоспас

Пузан испуганно заозирался. Его спутница, открывшая рот для очередного залпа, так и стояла, демонстрируя всем желающим два ряда золотых коронок.

— Дык эта, — пискнул пузан. — Вы меня не так поняли.

Геремор опустил лук.

— Ты слышал, Олло, — сказал белокурый эльф. — Мы его не поняли.

— Странно, — откликнулся Олло. — Я понимаю всех, кого можно понять. Эльфов, орков, людей, гномов. Даже русалок.

— Может быть, раз мы его не поняли, его и невозможно понять? — подхватил Геремор. — Кто, например, знает, о чем гавкают шелудивые псы? — эльф повернулся к пузану. — Эй, брюхатый, я понял причину…

В руках Геремора сверкнула золотая коробочка.

— Иттианна праа концантортонгос!

Бешеный порыв ветра сорвал одежду с пузатого и его спутницы. Пыль поднялась столбом и закружилась, скрыв обоих от посторонних глаз. Когда же все улеглось, на месте крикливой парочки оказались две лохматые черные псины. Они с визгом ринулись прочь. Пес Велосипед протрусил за ними несколько шагов и, сочтя свою миссию выполненной, вернулся к месту основных событий.

— Почтеннейшая публика! — возгласил Геремор, подражая тамаде. — Не беспокойтесь за судьбу этих двоих. Через три дня они снова станут собой. В конце концов, собачий облик для них скорее награда, чем наказанье!

Публика оглушительно загоготала. Послышались крики:

— Еще! Еще! Фокусы давай!

В эту минуту на залитой солнцем улице появился человек с визжащим мешком в руках. Одежда человека, некогда ослепительно белая, теперь могла служить палитрой какому-нибудь художнику, предпочитающему рисовать в черных и коричневых тонах.

— А вот и наш ассистент! — выкрикнул Геремор, узнав Мишу по белому «бобрику», торчащему над перепачканным грязью лбом.

— Наконец-то, — проворчал Олло. — Сколько можно возиться с одной единственной свиньей?

— Шустрый подлец, — выдохнул Миша, свалив мешок на землю. Мешок возмущенно хрюкнул.

— Эх, его бы сейчас на вертеле, — облизнулся Гиллигилл.

Велосипед обнюхал мешок и плюхнулся рядом, не произнеся ни слова.

— Тот? — шепнул Геремор. Миша кивнул.

— Уважаемая публика! — возвысил голос белокурый эльф. — Сейчас я продемонстрирую вам заклинание обратного превращения. Близко не подходить. Нервным — удалиться!

Эльфы, орк и человек поспешно отошли на почтительное расстоянье. Их примеру последовал и пес.

Засияла, запела золотая коробочка. Вспыхнули огнем руны.

— Гриннаргаа онкс!

Неведомо откуда налетевший смерч подхватил и завертел мешок. Поросенок внутри зашелся оглушительным визгом. Смерч кружил все быстрей. Мешок постепенно надувался, округлялся, распираемый изнутри неведомой силой. Поросячий визг перешел в трубный рев и набрал такую мощь, что закладывало уши.

Люди в толпе попятились. Самые впечатлительные бросились бежать. Тракторист Иванов принялся отчаянно креститься, почему-то на католический манер.

Мешок раздулся до огромных размеров. Внезапно ткань оглушительно затрещала, смерч остановился, распавшись на отдельные пылинки, и изумленным взглядам явился изумрудно-зеленый слон в тонкую лиловую полоску, как будто нанесенную остро отточенным карандашом.

Слон стоял совершенно неподвижно, выпучив глаза, как будто сам удивлялся своей внезапной материализации.

— Нихренасе! — выдохнул тракторист Иванов. — Господи, лучше бы я нажрался!

Глава 18

— Ты что за свинью мне подложил? — прошипел Геремор, нависнув над Мишей.

Милиционер развел руками.

— Ту самую, вроде. Пятнистая, прямоугольное пятно над хвостом. У меня, знаешь ли, на свиные лица плохая память. Я за этой сволочью полдня гонялся, как Марадона за мячом.

— Зря гонялся, — сказал эльф. — Не та свинья. Ты перепутал.

— Да какая тебе разница! — воскликнул Миша. — Ты ж волшебник. Практически Старик Хоттабыч. Достань свой портсигар, и преврати хряка в «Жигуль». А лучше — в «Хаммер». Всю жизнь мечтал.

Геремор закатил глаза.

— Пойми ты, дурачина. Магия — точная наука. Общая сумма всех превращений должна равняться нулю. То есть, нужен именно тот поросенок. Иначе, каждый хряковладелец при желании смог бы покататься на твоих «Жигулях».

— Во дела, — проговорил Миша. — Придется опять идти к бабке, искать нужного поросенка. Ты давай тогда, превращай слона обратно, а то неудобно получится. Она хоть и подслеповатая, но порося от зеленого мамонта отличит.

Едва молодой человек произнес эти слова, слон тихонечко пискнул и сделал несколько неуверенных шагов. В толпе кто-то закричал. Резкий звук напугал животное. Слон попятился, развернулся и бросился наутек. Миша и Геремор едва успели отскочить в сторону.

— Стой, свинья носатая! — заорал вдогонку милиционер. — Борька! Хавронья! Хрюша! Цып-цып-цып! Геремор, чтоб тебя, колдуй уже! Ведь уходит!

— Отстань! — рявкнул Геремор. — Видишь, заклинание черчу. Гриннаргаа онкс!

Маленький смерч отделился от Гереморова Боекомплекта и устремился вдогонку за беглецом. Однако слон свернул в боковую улицу, и заклинание ударило в белого петуха, выискивавшего что-то в траве. Вспышка — и гордый деревенский будильник превратился в небольшой смородиновый куст, на котором вместо ягод покачивались миниатюрные гаечные ключи.