МакГанн прикрыл глаза и улыбнулся.
Элиза заметила, что Джейн спряталась за спины подружек, растворилась в сумерках. Правильно, без кольца-то ей несподручно идти поперек.
А мельник – отец ее, старый Кирк, – появился из темноты. Его красное лицо, полное ненависти, освещали блики от костра и фонарей. На плече, украшенное лентой от майского дерева, висело ружье.
– Как посмел ты прийти на праздник? – пророкотал он.
Мельника в деревне уважали и против него бы не пошли.
Элиза прижала ладонь ко рту.
МакГанн раскрыл руки – в одной он держал факел.
– Ничего не прошу у вас, кроме огня от бельтайнского костра, – произнес он с неподходящим торжеством.
– Разве не знаешь сам, что бывшим заключенным, подлецам и лгунам, ворам и убийцам нельзя и пальцем касаться священного майского костра? – зарычал мельник и сам стал похож на дикого зверя.
Не иначе как кабан с лисом на узкой дорожке встретился.
Элиза бы ставила на кабана, но МакГанн только улыбнулся шире. И к костру подошел, протянул факел.
– Только посмей! – взревел мельник.
– Нитки при тебе? – шепнул МакГанн.
– В кармане! – быстро ответила ведьма.
Пальцы МакГанна скользнули в карман платья, и краем глаза увидела Элиза, что он начал плести кошачью колыбельку[4]. Что за узоры, что за руны у него получались, рассмотреть уже не успела.
Вскинула голову гордо, посмотрела мельнику в глаза и опустила факел в костер.
Тут же занялся факел – не иначе, как Поэт успел его пропитать чем-то горючим, – и в этот же момент старый Кирк вскинул ружье к плечу.
– Будьте вы прокляты! – прокричал он, и в голосе его смешались отчаяние и боль всех людей, заключенных в ловушке Элдер Гроува, семь раз по семь, снова и снова, бузина и хрустальный смех.
– Будем? – вскинув брови, спросил у Элизы хитрый лис, накидывая ей на свободную от факела руку узлы кошачьей колыбельки.
Защитный узор и руна –
Ну вперед, трехколесное, куда ты нас занесешь, успела подумать ведьма, а потом мельник выстрелил.
А потом мельник выстрелил, и Элиза прижалась губами к губам МакГанна, и он ответил ей горячо и нежно.
А потом он ответил на поцелуй горячо и нежно, и пламя костра взвилось до небес.
Звук выстрела стих вдали.
На брусчатке мостовой, где стояли Элиза с МакГанном, только вороньи перья остались.
– Да что же я, – пробормотал старый Кирк, опуская ружье. – Да как же это я так… Что нашло-то… Помутнение… Воды́…
Крупная черная ворона, сидящая на крыше лимонадной, осуждающе каркнула и взвилась в небо.
Лили Мокашь
Гори, гори ясно!
1. Пять ассоциаций со словом «ведьма»?
2. Существует ли в жизни настоящая любовь?
3. О чем эта история?
– Думаешь, они и правда придут? – не унималась юная ведьма, удерживая в обеих руках моток алой ленты, которой подруга оплетала рябиновые ветви. Длинные пальцы ловко справлялись с задачей, придавая бельтейнскому букету праздничный вид.
– Люда, перестань тянуть, не то все испортишь! – повысив тон, недовольно призвала Мария, которую, говоря откровенно, тоже занимал этот вопрос. Вот только смелости обмолвиться хотя бы словом о диковинных гостях в присутствии старших, что то и дело оказывались за спиной и проверяли проделанную девушками работу, не хватило даже на шепот.