Ведьмин путь

Я подошла ближе, и фигура шевельнулась. На меня в упор посмотрели глаза – черные, бесконечно уставшие, голодные, сумасшедшие. С минуту мы молча смотрели друг на друга, а потом она пробормотала:

– Уходи, – шептали обветренные, потрескавшиеся губы. Снег валил крупными хлопьями, укутывая тощую фигуру холодным пушистым плащом. – Уходи отсюда. Не смотри. Не видь. Ты не та. Не надо тебе здесь быть. Слышишь? – и истошно взвизгнула, приподнявшись: – Пошла прочь, коли жизнь дорога!

Но теперь я смогла ответить, уцепиться за сон.

– Почему не та? – я опустилась напротив ведьмы на колени. – Потому что могу взломать защиту тайника? Кто «те»? Кто? Ведьмы со сферой Смерти и только?

Она молчала, глядя на меня недоверчиво.

– Мы в прошлом. Это моя работа – добывать знания из прошлого, – объяснила я. – Вы мертвы. А я... попала в западню. Ведьмы, которые приходят на зов города и тумана, умирают. Их убивают те, кто убил вас? Кто? Если вы расскажите, есть шанс спасти остальных.

– Они должны умирать, – ведьма отвечала сипло, неохотно. – Чтобы что-то получить, нужно что-то потерять. Домам нужны хозяйки. Они остаются там. Навсегда.

Помолчала и добавила:

– Они приходят со снегом и приносят его. Много-много снега. Внезапного. Ненужного. Следили за мной, а я пряталась. Посмотри.

Ведьма с трудом закатала драный рукав плаща, показывая такую же, как у меня, кривую «снежинку» наказания.

– Нечем защититься. Ничего не осталось. Только здесь – скрытая сила, спрятанная. Думала, успею. Но лишь путь-дорогу чужакам показала. Лишь начала. Слушай, – ее глаза загорелись безумным огнем. – Слушай, сестра. Еще остались ключи. К тайному дому. Осталась кровь, но слабая. Очень слабая. Я сделала амулет – для них. Чтобы успели воспользоваться и спастись, если нужда будет. У тайного дома есть Хозяйка, она не убьет. Она ждет. Но нужны... те. Но не ты. Тебе туда нельзя. Она ждет гостей. Семью. Она уничтожит воров. Уходи.

– Что скрыто в тайнике? – да, нельзя знать, но эта загадка не давала мне покоя.

– Сила, – просто ответила ведьма. – Очень много силы. Разной. Стихийной.

– Для нечисти? – я спросила наугад, но по ее глазам поняла – в точку. – Но как это возможно – нечисть с силой ведьмы?

– Возможно всё, – ее потрескавшиеся губы тронула странная улыбка. – Невозможно лишь то, во что ты не веришь. Или чего не знаешь. Но лишь для тебя. Уходи. Уходи из города. Прощай.

– Подо...

– К тебе пришли. И за мной, – ведьма разжала кулак, и что-то выпало из ее окровавленной ладони.

Взвыл ветер, всколыхнулся снег, и метель встала между нами стеной.

И я проснулась.

За окном выл ветер, и стеной стояла метель. А в дверь колотили негромко, но часто и настойчиво. И я сразу поняла, кто. Данька.

Встав, я обула тапки и открыла дверь.

– Что случилось?

– Брат пропал, – выдохнул старший крестник.

Глава 4

Ибо ведьмы стерегут границы

между светом и тьмой, между жизнью и смертью;

делают выбор, принимают решения –

чтобы другие могли притвориться,

будто ничего решать и не надо было.

Терри Пратчетт «Пастушья корона»

– Что? – спросонья да после разговора с ведьмой в моей голове стоял туман. – Как пропал?

– Исчез, – тихо ответил «лис».

Я подняла на него взгляд. Лицо старшего крестника было белым, светлые волосы стояли дыбом, но зеркально-зеленые глаза, казалось, ничего не выражали. Только отражали. И Филькина привязка по-прежнему пульсировала успокаивающим живым теплом крепкого, спокойного сна. И я рассердилась:

– Опять вы со своими шуточками! Нашли время и место! Дай по...

Данька шагнул в комнату так стремительно, что я едва не упала, отшатнувшись. Обхватив меня одной рукой, второй старший крестник плотно закрыл дверь. Посадил меня на кровать, опустился рядом на пол и хрипло повторил:

– Брат пропал. Я его не чувствую. Это не шутка. Это правда.

Я вдохнула-выдохнула и помассировала виски. Не помогло. Голова была тяжелой, и мозг отказывался работать. И бессонная ночь, и «похмелье» после использования силы, и еще и ведьма эта замерзшая со своими недоговорами...

– Погоди, схожу в ванну, – я встала. – Свари мне пока кофе. Я всю ночь работала и ни черта не соображаю.

После ледяного умывания и кофе с каплей нужного зелья полегчало. «Лис» ходил из угла в угол, терпеливо ожидая вопросов, и по его поведению я поняла – дело дрянь. Как и всякая молодая нечисть, он мыслил и жил инстинктами, и сейчас контролировал их с огромным трудом. В спокойной обстановке старший крестник мог часами сидеть неподвижно, а сейчас метался, как загнанный зверь.

– Слушаю, – я уселась на постель, скрестив ноги.

– Мы вечера весь день осматривались, – начал Данька, снова усевшись на ковер. – Нашли много «рыбьих» следов, и там, где их было больше всего, поставили капкан.

– Под мостом? – уточнила я.

Он кивнул и продолжил: