Ведьмин пасьянс

Соседи оказались дома — шестидесятилетние Вячеслав Никодимович и его жена Пелагея Фроловна только покачали головой на вопрос, куда могла пойти вдова в такую пору. Тут Пелагея Фроловна с удивлением вспомнила, что сегодня вообще не видела соседку, но не придала этому большого значения, так как они целое утро отсутствовали — ездили утренним автобусом в соседнее село на базар. Ситуация становилась все напряженнее. Антон вместе с Пелагеей Фроловной объездили все возможные места, где та могла задержаться, но безрезультатно. Неожиданно кто-то вспомнил, что ночью слышал волчий вой, и вновь по селу поползло страшное слово — вовкулака.

Прощаясь возле своего дома, Пелагея Фроловна, боязливо крестясь и косясь в сторону невидимого в темноте леса, порекомендовала им из дому не выходить и запереться на все запоры, какие имеются, отбросив все мысли о продолжении поисков.

Антон и Иванна зажгли во всех комнатах свет, все же рассчитывая на возвращение вдовы, но старые часы с гирькой и кукушкой уже показывали без пяти одиннадцать, а хозяйки все не было. Им пришлось поужинать тем, что привезли из города.

Только кукушка в часах прокуковала ровно одиннадцать, как в доме погас свет. Б темноте, что-то постоянно роняя, при помощи света от мобилки обнаружили керосиновую лампу и зажгли ее, после чего продолжили ужин. Настроения не было, и Антон предложил выпить привезенного вина, но Иванна, не теряя надежды, что с вдовой все в порядке, отказалась. Тогда Антон обнаружил в серванте бутылку с самодельной вишневой наливкой, и девушка не смогла устоять — она вспомнила родной дом, где отец каждый год сам делал такую наливку. Густая сладкая жидкость слегка взбодрила, а затем захотелось спать.

Иванна категорически отказалась лечь вместе с Антоном на диван, где еще недавно спала вдова, страхи, подозрения вновь стали ее мучить, и она отправилась в комнату, где жила во время приезда, закрыв дверь изнутри на крючок. Уже засыпая, услышала доносящийся из лесу волчий вой, но усталость овладела всем ее телом. Улетающее в царство Морфея сознание уловило, что скрипнула входная дверь, но она уже не могла противиться сну.

Ей снилось, что она попала в чужой, незнакомый город, но она не ощущала враждебности, а, наоборот, испытывала чувство удовлетворения. Она вышла к неширокой речушке, между берегами которой было всего метров пять. Речка была совсем неглубокой, но очень быстрой. Не задумываясь, спокойно отдалась ее течению, испытывая чувство восторга, как от свободного полета. Что-то ласково и нежно коснулось ее лица, и она проснулась.

Ее разбудил робкий лучик солнца, едва поднявшегося над горизонтом. На душе было хорошо, радостно, окружающий ее мир был светел, уютен, дружелюбен, в нем не могло происходить ничего плохого.

«Все будет хорошо», — подумала она, поднимаясь с постели и приводя себя в порядок. Открыв дверь, она увидела Антона, крепко спавшего на диване, почти совсем голого — одеяло валялось на полу. Его сильное загорелое тело хорошо смотрелось на фоне белой простыни, и Иванна подумала, что, будь она художницей, обязательно бы использовала этот сюжет для своей картины.

Когда она легонько потрясла его за плечо, он с трудом открыл глаза и с недоумением взглянул на нее, словно пытался разобраться, где он и почему здесь она.

— У тебя такой вид, как будто ты целую ночь не спал и гонял по лесу, — сказала, смеясь, Иванна и невольно залюбовалась мужчиной.

Он перехватил и расшифровал ее взгляд, и через мгновение она оказалась с ним в постели, затрепетав в его сильных руках, которые начали деловито освобождать ее от халатика и нижнего белья. Ее также охватило желание, и она лишь для приличия сказала:

— Ты что? Отпусти! А вдруг кто-то зайдет?

Тут ей припомнился вчерашний вечер и таинственное исчезновение вдовы. Очарование чудного утра разрушилось, она вспомнила, что на свете существует Зло, которое может приобретать любые обличая, формы, словно оборотень. Желание покинуло ее, и она уже по-настоящему начала сопротивляться, пытаясь вырваться. Мужчина этого не понял, продолжая упорствовать в своем намерении, и это вывело ее из себя.

— А ну отпусти — кому говорят! Если не отпустишь, то закричу! Не-ет! Исцарапаю тебе лицо — на всю жизнь запомнишь! — И она зарычала, словно рассерженная кошка. — Что ты делаешь! Ведь она твоя родная тетка, а ты вместо того, чтобы организовать ее поиски, лезешь мне под халат! Ой-ой!

— Одно другому не помеха, — заявил Антон, пытаясь дотянуться до ее губ, но она сильно вертела головой, не даваясь.

Наконец Иванна вырвалась из его рук и стала напротив дивана, поправляя халат.

— Куда ты ночью ходил? — спросила она, вспомнив ночной скрип входной двери.

— Никуда не ходил, — удивился Антон.

— Может, в туалет, во двор?

— Как только ты вышла из комнаты, я заснул и спал как убитый!

— Будем считать, что показалось, — согласилась Иванна, но подозрений у неё прибавилось.

Она вспомнила, как в Турции он всегда вставал первый и будил ее, а теперь они словно поменялись ролями, и этот усталый вид, будто он не спал всю ночь!