Ведьмин пасьянс

Трещина в их отношениях за оставшиеся три дня не исчезла. Они по-прежнему ходили везде вместе, но это было больше необходимостью, чем потребностью. Ночи Антон проводил в кресле, а Иванна демонстративно клала рядом с собой баллончик со слезоточивым газом.

21. Киев. Лето. 2005 год

Вернувшись, Иванна позвонила в Страхолесье и узнала, что волк больше не подавал признаков жизни. Она уточнила, когда погиб Ростик, и сопоставила даты — в это время Антон все еще находился в байдарочном походе и был недалеко от села.

Вспоминая о днях и ночах, проведенных с Антоном, называла себя последней дурой — оказалась в постели черт знает с кем! Хотя в глубине души признавала — с ним было очень хорошо, пожалуй, в ее жизни это было наиболее яркое воспоминание из подобных встреч.

Что касается интимной жизни, Иванна не отличалась ни особой раскованностью, ни излишней чопорностью. Если мужчина ей нравился, она не отказывала себе в удовольствии лечь с ним в постель, не донимала его вопросами: любит ли он ее, когда они поженятся, думает ли он о ней, когда они не видятся. Расставалась тоже легко, узнав, что он женат или у него имеется постоянная девушка, или когда он ей просто надоедал.

Любила ли она? Любила, до безумия — своего однокурсника Лешу, пока он, сразу после окончания вуза, не женился на избраннице родителей, на два года старше его, но с квартирой, машиной, состоятельными родителями и большими перспективами в карьере. Разрыв перенесла тяжело и, уже в который раз, перечитала роман «Мастер и Маргарита», поразившись неувядаемой свежестью изречения «квартирный вопрос по-прежнему губит людей». Хотела ли она выйти замуж? Хотела. А если бы ее спросили — по любви или по расчету? — то честно ответила бы: по обстоятельствам.

Поэтому после краха первой любви все дальнейшие встречи-расставания переносила относительно легко. Хотя в какой-то момент ей показалось, что с Антоном у нее намечается что-то серьезное….

После возвращения в Киев Антон не звонил ей неделю, но и Иванне было не до него — главный редактор завалил ее работой, как бы в отместку за две недели, проведенные на Средиземноморье.

К тому же Лариса Сигизмундовна попала в больницу с высоким давлением, и Иванна каждый день ходила ее навещать, носила передачи. Вечерами, возвращаясь в ее квартиру, Иванна видела на столе разложенный неоконченный пасьянс, рассматривала картинки на старинных картах — на них были изображены сказочные герои, безрезультатно пыталась разобраться в логике построения пасьянса. Червовый валет в виде Иванушки на сером волке соседствовал с трефовым королем, полностью закованным в броню, персонажем неведомой сказки, а через две бубнушки зловеще ухмылялась пиковая дама-королева, держа в руках волшебное зеркало. Девушка удивлялась, как Лариса Сигизмундовна, будучи в столь солидном возрасте, могла корпеть над таким нудным занятием на протяжении долгих дней?

Но однажды вечером, как только она пришла домой после больницы, в дверь позвонили. Иванна особо не удивилась, когда увидела Антона с двумя букетами роз — белых и желтых.

— Воистину старинные поговорки взяты из жизни: «незваный гость хуже татарина», — вместо приветствия сказала она.

— Не знаю, чем тебе татары не угодили, — буркнул Антон, пытаясь войти.

— Ничем, — согласилась Иванна, загораживая проход. — Можно сформулировать по-другому: «незваный гость хуже наводнения с верхнего этажа».

— Я к Ларисе Сигизмундовне — ей цветы принес, тебе вот тоже.

— А мне вот и не надо, а Ларисы Сигизмундовны нет дома — она в больнице. Можем сразу попрощаться или просто дверь захлопнуть?

— Разреши войти — мне надо кое-что тебе рассказать.

— Можно и в коридоре, здесь тоже дождик не страшен. По-моему, мы все темы исчерпали еще в Турции. И вообще мне страшно: а вдруг ты маньяк какой-то?

— Разговор пойдет о Страхолесье.

Иванна посмотрела на Антона, держащего два букета, — «Вроде не агрессивен!» — сделала шаг в сторону и бросила:

— Проходи.

«Дура я, дура, — подумала она. — Ведь и про маньяка вовремя вспомнила, а все равно его впускаю, когда нахожусь одна в квартире. Кто знает, что у него на уме».

Антон вручил ей букет белых роз, а желтые просил передать Ларисе Сигизмундовне.

«Значит, рассчитывает на продолжение наших отношений. Наивный», — подумала Иванна и сказала:

— Если не возражаешь, то я переиграю с букетами.

Антон молча согласно кивнул.

— Присаживайся к столу, только смотри — не трогай карты, а то Лариса Сигизмундовна меня убьет… Вначале выгонит, а потом убьет, или сначала убьет, хотя — если убьет, то выгнать уже не получится. Так что ты хотел мне рассказать о Страхолесье? Бог ты мой, слово-то какое! Кто так придумал село назвать?

— Из наших разговоров я понял, что ты меня считаешь маньяком, «работающим» под волка, вовкулакой, который убил этих несчастных ребят?

«Я сейчас честно отвечу — «да», потому что я так считаю, а он скажет: «Правильно считаешь», и мы начнем бегать вокруг стола, устроим догонялки. Плохо, что стол такой маленький — особо не разбежишься, но хорошо, что круглый — на поворотах сильно не будет заносить».