Ведьмачья сказка или практика для чародейки

Отгородившись от источника шума звукоизолирующей завесой, я перевернулась на другой бок, но сон, понятное дело, не шел. Хоть душу и удалось унять клокочущее во мне раздражение, полностью успокоить меня ему было не под силу. Повидав массу примеров того, во что алкоголь может превратить вполне вменяемого обычно человека, — особенно близко на примере мужа подруги (мой бывший, к счастью, не напивался, и на том спасибо), — я понимала, что все эти крики ничего не значат и принимать их близко к сердцу не надо, что, проспавшись, Эскелю будет очень стыдно за свой концерт. И я даже прекрасно знала, кто ему до этих мыслей помог дойти. Но все равно чувствовала обиду.

«Ну почему надо вот так? Не просто выпить и хорошо посидеть, а прям упиться до состояния нестояния? Что за удовольствие орать всякие гадости? — я не переставала мысленно задаваться одними и теми же вопросами и даже припомнила поговорку «Что у трезвого на уме — у пьяного на языке». — Но за что? Я ему что? Пить не давала? Так наоборот же! Оставила, чтобы он смог выпить. Да и никогда я ему ничего о выпивке не говорила. Да, мне не нравится — я не пью, но его никогда не ограничивала, даже тему не поднимала! Нравится — пей ради бога, но не до такого же свинского состояния…»

Так и не поняв, чем заслужила все эти эпитеты и хамство, я все-таки провалилась в сон, очень надеясь завтра во всем разобраться и больше никогда-никогда в такой ситуации не оказываться.

После таких ночных приключений, утром я проснулась совершенно разбитая, будто это я вчера бухала беспробудно, а не индивид, лежащий на диване. Убрав завесу, я, к своей радости, храпа не услышала. Эскель лежал на боку, и сначала мне показалось, что спал, но потом я поняла, что лишь делал вид.

— Вставай, — хмуро сказала я ему, подходя ближе. — Хватит притворяться.

— Я не притворяюсь, — так же хмуро ответил мужчина. — Голова болит.

— Пить меньше надо было! — не удержалась я от назидания.

Положив руку ему на лоб, я отогнала боль и заодно устранила некоторые другие последствия вчерашних возлияний. Вообще я бы могла прямо вчера его протрезвить сразу. Но, во-первых, это была не очень приятная для него процедура, во-вторых, для чего-то же он вчера столько выпил, вряд ли он хотел, чтобы эффект пропал сразу, ну, а в-третьих, мне самой требовалась отсрочка для этого разговора. Слишком уж меня выбило из колеи его вчерашнее поведение, мне нужно было время, чтобы понять, как реагировать.

— Спасибо, — даже как-то недовольно буркнул Эскель, хотя, на мой взгляд, ему бы стоило начать извиняться.

Мужчина сел на диване, потер лицо и осмотрел себя.

— Не хочешь объяснить, что это такое вчера было? — так и не дождавшись от него ни слова, сама спросила я.

— Выпил с друзьями, — его тон и лицо стали непроницаемыми.

— Выпил это когда сам пришел, а я тебя сюда тащила, — заметила я, складывая руки на груди.

Начало разговора мне уже совершенно не нравилось, я откровенно не понимала, что происходит.

— Не тащила бы, никто тебя не заставлял, — пожал плечами мужчина, чем на некоторое время лишил меня дара речи.

— То есть, — медленно начала я, подбирая слова, — мне надо было бросить тебя внизу.

— Ты сама туда пришла, сама решила меня тащить, а теперь предъявляешь претензии мне? — приподнял одну бровь ведьмак.

Во мне снова начала подниматься вчерашняя злость.

— То есть так напиваться и спать на полу или на лавке в обнимку с собутыльником для тебя в порядке вещей?

— Тебе-то что за печаль? Ну выпил я с друзьями! — Эскель поднялся с дивана и посмотрел на меня сверху вниз. Если вчерашние его слова можно было списать на неадекватное состояние, то сегодня он был уже трезв. — У тебя разрешения спрашивать не собираюсь!

— Разрешения вести себя как свинья, хамить и орать всякие гадости тоже спрашивать не считаешь нужным? — окончательно рассердилась я, поняв, что извиняться передо мной никто не собирается.

На мгновенье Эскель смутился, отвел взгляд, но тут же вернул его.

— Я тебя не звал. Ты сама пришла. Чего теперь от меня хочешь? — с вызовом спросил он. — Чтобы покаялся, на коленях ползал, ноги целовал, прощения вымаливая? Захотел и напился! И ни перед кем не отчитываюсь.

— Чего я хочу? Сущие пустяки! — взорвалась я. — Человеческого отношения! Ты знаешь, как я отношусь к алкоголю и к пьяным…

— И что мне теперь, из-за этого в трезвенники уйти?! — перебил меня Эскель, повысив голос. — Нет уж!

Я снова опешила. Я никогда не просила и вообще не думала о том, чтобы кого-то ограничивать в выпивке. Но банально не напиваться до беспамятства или хотя бы не вести себя как последняя сволочь вполне можно было. Просто проявлять уважение!

— Вы, чародейки, вообще слишком высокого о себе мнения, — воспользовавшись моим замешательством, тем временем продолжил Эскель. — Все должно быть по-вашему, для вас и ради вас. Другие для вас ничего не значат, с их желаниями вы не считаетесь. А я тебе не мальчик на побегушках и подстраиваться больше под тебя не намерен!

У меня будто землю из-под ног выбили.