Ведьма и Вожак

Отъевшийся котяра повис, подметая пол хвостом и задними лапами. Потом вполне по кошачьи заорал. И я уж было подумала, не послышались ли мне все эти разговоры. В таком нервном напряжении у меня скоро еда заговорит человеческим голосом: «Не ешь меня, добрая Фира, я тебе еще пригожусь! Плохой это поступок — еду говорящую кушать, не по-людски».

Может быть, я перенервничала. Галлюцинации у меня от переизбытка магии…

Но тут кот, которого я в очередной раз стукнула утлом на повороте, завопил:

— Рехнулась? Убери от меня руки! А-а-а!

И непрошеный спутник из другого мира начал отчаянно извиваться.

— Молчать! — рявкнула я, втащив кота в лабораторию, и, встряхнув, как мешок, водрузила взъерошенного сопротивленца на стол. Изумленный батюшка, вооруженный своей артефактной рукой, со сложным механизмом на голове, включающим лампы и лупы, проводил взглядом падающие со стола предметы и воззрился на кота.

— Что случилось? — осторожно спросил он.

— Полюбуйся на него! — ткнула я пальцем в кота. Мистер Бизо на всякий случай опустил к глазам лупу на поворотном механизме, а Дух гордо надулся.

Я топнула ногой.

— Да не в этом смысле, не нужно на этого толстобрюхого любоваться.

— Поклеп, — обиделся кот, — у меня на животе одни мышцы, завистница.

— Ты уж определись, — заметил батюшка, — смотреть мне или нет?

— Слушать надо! Он — говорящий! — обличительно сказала я.

Кот и батюшка сначала настороженно посмотрели на меня. Затем изучающе — друг на друга, и не нашли ничего интересного. Опять — на меня.

— И что он говорит? Рассказывает древние легенды? Рассуждает о проблемах мироздания? Стихи зачитывает?

Дух приосанился. Я возмутилась.

— Стихи?! Да он грубый, бесстыжий нахал!

Оба потрясенно воззрились на меня.

— Приставал? — неуверенно предположил батюшка.

Кот отрицательно замотал головой, возмущенно тараща глаза.

— Вот это поклеп так поклеп, — заявил он, — протестую! К людям не пристаю — это извращение. Я с тобой просто сплю! И то — по привычке и из жалости, ты ж рыдала первые ночи, хоть шкуру выжимай. Еще и жениться мне предложи, дылда безволосая, я вообще из дома уйду, так и знай.

И что-то забухтел про кузена Пусика, который домогался сначала игрушек и подушек, потом хозяйских ног, а потом плохо завершил свое сексуальное приключение в ближайшей клинике, и теперь ему нечего вылизывать. Сам он, Дух, такого не допустит, чтобы я даже не мечтала.

Я уперлась кулаками в бока и сердито ответила:

— Куда ему приставать, это же кот. Он просто разговаривает, а я его слышу. Сейчас меня лысой дылдой назвал.

Кот подскочил, как пружина, на всех четырех лапах и восторженно мяукнул:

— Небеса услышали меня! У Фирки-то уши заработали. Наконец-то я смогу нормально командовать! В смысле четко говорить, что мне надо.

Батюшка осторожно взял прыгающего от счастья Духа за ухо и посмотрел на его морду через линзу.

— Магии в нем много, присмотрись, девочка. Ты слишком перекормила энергией свой флуктуратор. Говорят, в древности были магини-ведьмы, чьи флуктураторы могли разговаривать. Некоторые — только с хозяйками, некоторые — со всеми. Но характером девицы отличались прескверным, отдавая магию, сами ходили пустыми и озлобленными. До сих пор злых девушек ведьмами называют.

— А почему я, когда отдаю магию, наоборот, успокаиваюсь?

— В тебе ее избыток, то, на что когда-то уходили десятилетия, ты сделала за недели. Смотри, какого красавца создала, без тебя бы он так и ходил облезлым, еле лапы волочил.

Батюшка хитро подмигнул мне и почесал кота за ухом.

Дух набычился и, хотя и принимал ласки, жмурясь, при этом ухитрялся ворчать:

— Прям не справился бы без нее, как же. Это она без меня тут совсем бы разнюнилась. А сейчас — гляди — мордаха розовая, лоснится.

Значит, я и коту ухитрялась магию скидывать, в итоге получила проблему, не думала не гадала. Я посмотрела на кота оценивающе. Для меня, как для прагматика, иметь ресурс и не использовать его в полной мере было нерачительно. Странный, конечно, ресурс, но тем и занимательный.

— Значит, если я его магией наполнять перестану, он замолчит и опять в доходягу превратится? — переспросила я у мистера Бизо, при этом ласково глядя на кота.

— В нашем мире и помереть может, — сообщил мистер Бизо, грустно вздыхая и усиленно подмигивая мне одним глазом.

— Жаль, что с началом учебы у меня и времени на кота почти нет, — печально вторила я. — К тому же работа в лаборатории практикантом, сброс энергии для мистера Торваля. Даже не знаю, смогу ли сохранить теперь коту эти приятные формы.

— Но-но! — сказал кот. — Попрошу без угроз. Я понял, Фирка. Раскаялся. Встаю на путь исправления.

— Хозяйка, — скромно поправила я.

— Что?

— Говори: «Я понял, хозяйка».

— А самомнение не треснет?

— Выдержит, — уверила я.

Кот задумался. Хвост нервно ходил ходуном. Дух переступил лапами и хмуро предложил:

— Просто «Фира», но с уважением.

Взвесив, я решила, что формулировка вполне дельная. В конце концов, у нас не рабовладение, и на слугу этот комок хамства никак не тянет.