Ведьма и ее питомцы

После чего он взял ложку и зачерпнул немного тьмы. Как будто из банки вынули кусочек облака, только черного и плотного. В антрацитовой глубине на миг вспыхнула яркая изумрудная искорка.

— Какая-то неизвестная магия, — отметил очевидное Мерлин.

— Да, только что она делает? И кто ее вызвал?

Мы подвергли этот кусочек всевозможным измерениям и магическим испытаниям. Проверили огнем, волшебным и обычным, водой. Рассматривали тьму через увеличительные стекла, пробовали самые разные заклинания.

Время уходило, а мы так и не приблизились к разгадке.

— Может, это побочный эффект от боевой магии? — поинтересовалась я.

— Не знаю, — сказал Мерлин. — А может быть… это как-то связано с опасностью, о которой ты не хочешь говорить?

Я набрала в грудь побольше воздуха и обрушила на него правду:

— В одном дне пути от этого места есть вторая моя хижина. Я использую ее для наблюдения за гномами. Так вот, в ней сейчас поселились мои матушка и бабушка. Ведьмы. Это у нас наследственное. Матушка приволокла с собой половину стаи летающих обезьян, бабуля взяла фамильные сервизы и нехилую коллекцию скатертей с оборочками. Но на самом деле суть в том, что эти мои родственницы возглавляют маленькую такую революцию против угнетения ведьм и против Бранвейна Молчаливого лично. Насолил он им… Но главное, что в этих лесах есть еще артефакт, который Молчаливому принадлежит и который маг ужасно хочет вернуть. С ног сбился бедняжка в поисках. И хранится этот артефакт весьма специфически.

Мне потребовалось перевести дух, потому что воздух кончился.

— Так… что еще ты мне не сказала? — Брови Мерлина сурово сошлись на переносице.

— Мои родственницы думали подточить мои защитные и запутывающие чары и притащить в леса еще ведьм, чтобы планировать пакости и каверзы для магов. У меня было видение, что если сюда проникнут ведьмы, или если они прознают про артефакт, или если Бранвейн Молчаливый прознает про ведьм и артефакт, или если ведьмы прознают про тебя, то заповедник превратится в ничто. Возможно, тьма — это начало ничего.

Говорят, если выговоришься, то с души падает камень. Врут. Ничего с души не падает. Но теперь у Мерлина будет болеть голова, а это немного приятно, когда голова болит не только у тебя.

— Матильда.

— Пока ты не начал меня пилить, — быстро вставила я, — внесу полезное предложение: узнать, что делают ведьмы. Все, можешь начинать возмущаться.

Я умолкла, приняв вид смиренный и кроткий.

Мерлин не стал возмущаться.

— Молчаливый… — со значением произнес он. — Что ж, возможно, это может пролить свет на тьму.

Он посмотрел на меня долгим взглядом, что-то прикидывая в голове. Но в целом информация была воспринята в высшей степени достойно. Мерлин определенно улучшается. Не верещал, не бился в припадке и даже не пытался читать нотации и сыпать притчами.

— Как-то непохоже, чтобы ты волновалась за свою мать и бабушку, — сказал он с подозрением.

— Волнуюсь. Но не чрезмерно. Если бы ты их знал, то понял бы, почему. Так как насчет следящих чар?

Пока мы разговаривали, кусочек тьмы тихонечко вернулся в банку.

От внимания Мерлина этот маневр не укрылся, и он быстро завернул крышку.

— Что ж… — задумчиво протянул маг, начисто игнорируя мой вопрос о следящих чарах. — Очевидно, что Бранвейн Молчаливый наслал какие-то чары. Или это последствия его чародейства.

Я обиделась.

— Мерлин, — строго сказала я, — я только что рассказала тебе про двух ведьм, что поселились тут неподалеку.

— Вряд ли ведьмы могли сотворить нечто подобное, — отмахнулся Мерлин.

Если я что-то понимаю в магах, то в данную минуту Мерлин планировал грандиозное сражение всей своей жизни. Выдающуюся магическую дуэль, которая войдет в учебник выдающихся магических дуэлей всех времен и магов. Хотя я и понятия не имею, существует ли такая книжка.

— Ты даже не знаешь, что это. Так почему ты уверен, что ведьма не может это создать?

Мерлин просто смерил меня особенным взглядом и не потрудился объяснить.

Очень трудно изображать из себя влюбленную ведьму, когда тебе до ужаса хочется стукнуть "объект обожания" по голове.

— А если все-таки это ведьмы? Будь Бранвейн хоть Молчаливым, хоть Говорливым, но ему не найти это место без моего на то желания.

— Ты очень самоуверенна.

— Пфф. Кто бы говорил.

— Смотри, — Мерлин сложил ладони лодочкой, пальцы были направлены на меня, как стрелка. — Ты знакома с понятием "вероятности"?

— Спрашиваешь так, как будто я какая-то дремучая ведьма.

— Кто, по-твоему, скорее совершит мощное колдовство — маг или ведьма?

— Ведьма, — без запинки ответила я.

— Матильда. Но нельзя же до такой степени не верить в магов.

— А чего в них верить? Если хорошенько покопаться в источниках "мощного" колдовства, то выяснится, что за ним стоит ведьма, а маг просто присвоил чужие достижения.

— Не все маги такие. Я никогда не присваивал себе чужих заслуг.

Я взглянула на него повнимательнее.

— Верю. Тебе верю, учитывая твою маниакальную принципиальность в сочетании с идеями спасения тех, кому это не нужно. Но далеко не все маги так щепетильны.

— Послушать тебя, так мы вообще неспособны на колдовство. — В словах Мерлина прозвучала обида.