Ведьма и ее питомцы

Скоро у виверны появятся крылья, но начинать надо с головы и шеи.

Я мяла и вытягивала, формировала. Кончики пальцев покалывало от магии, меня охватил восторг созидания. Вся окружающая неразбериха перестала существовать. Остались только запахи и звуки лаборатории. Меня окутывали уютные ароматы торфа и молний, от сырого тумана, прошедшего сквозь вересковую пустошь, отчетливо пахло медом. Шуршал высыпающийся песок в песочных часах, отмерявших мгновения, витало эхо давно произнесенных заклинаний. Где-то недалеко раздавался такой звук, как будто очень маленькие волны катали крошечные камешки, — это храпел Ксенофонт.

Воображение работало на полную катушку, но еще приходилось преодолевать некоторое сопротивление плоти. Виверна исподтишка стремилась вернуться к форме шара и желала оставаться одноглазой.

Я ненадолго отвлеклась, чтобы произвести расчеты: крылья же нужны не только ради украшения, но и для полетов. Но особенно мне удался хвост с жалом. Вот это было настоящее произведение искусства. А когти. Когти сделали бы честь кривым кинжалам магов пустыни.

Я любовалась на змеиную шею, на переливы быстро твердеющей чешуи. Она была чернее антрацита, но золотые вкрапления придавали вид праздничный и эффектный.

Универсальный алхимический принцип — просто добавь золота, и все сразу станет лучше.

— Матильда.

Мерлин очнулся. Как незаметно летит время, я взглянула на песочные часы и едва не присвистнула. Ну надо же. Восемь часов пролетели как один миг.

— Матильда.

В это восклицание маг вложил: "Как ты могла сотворить это чудо, пока я спал?" Но не в позитивном смысле.

— Ох, просто признай. Форма у нее — загляденье, — бросила я, поднимаясь и разминая спину. — Вижу, ты пришел в себя. Как себя чувствуешь?

Он сложил могучие руки на груди.

— Да хватит. Просто признай, что выглядит хорошо. Ну же, давай. Произнеси это вслух.

— Что это за тварь?

— Виверна.

Я решила не сообщать, что это как раз та самая штука, которая его отравила. Я уже начала лучше понимать этого мужчину, и на подобное заявление он отреагирует нервно.

— Она не опасна. Сейчас заключительная стадия создания формы, и зверюшка пребывает в стазисе. Фактически, она не совсем живая, но и не неживая. А. Пока ты не начал возмущаться, я сходила в хижину и обезвредила ту кусачую опасность.

И даже не соврала. Ни грамма.

Мерлин обошел вокруг стола, на котором стояла виверна, с сомнением оглядел мое творение.

— Есть в этом… некоторая опасная красота. Но жало? Ты же не собираешься выпустить ее в лес?

— О, об этом тебе не нужно беспокоиться, — бодро сказала я.

— Но я правда не могу понять, почему. Почему, скажи на милость, у тебя такая любовь ко всяким опасным, ядовитым и злобным тварям?

— Что ты такое говоришь? — Я рассмеялась несколько фальшиво, но маги почему-то считают такой смех "женственным". — Я люблю… например, тебя, мой дорогой Мерлин.

— М-м-м… да… конечно… Эм… Любишь, конечно.

— Безумно. Никогда ничего подобного не испытывала.

Я прижала ладони к груди и попыталась придать своему взгляду коровье выражение. Мама всегда говорила: хочешь выглядеть влюбленной, представь себе корову. У них потрясающие глаза, томные, глубокие, да в них словно кусочек звездного неба. А ресницы.

Я очень медленно моргнула. Хотя это был и перебор.

Мерлин вздрогнул и смутился. Похоже, даже немного испугался, что могу на него накинуться.

Ха. А ты думал, легко иметь дело с влюбленной ведьмой. Но я ему покажу, как лезть в колдовство, в котором ничего не смыслишь. Он у меня попляшет. БОЛЬШОЙ ПЛАН приведен в исполнение, несмотря на малюсенькую отсрочку с отравлением. И будет даже интереснее, чем я могла себе представить…

Глава 19. Темные дела во тьме

Никогда бы не подумала, что совместное открытие банки из-под варенья окажется таким захватывающим времяпрепровождением. Мерлин опасался, что тьма может вырваться, разрастись и заполнить все пространство, поэтому, посовещавшись, решили рискнуть чердаком. Чердак в башне был зачарован так тщательно и сложно, что приходилось только удивляться, как это она не рухнула под тяжестью нашей совместной магии.

Из лаборатории мы притащили целый поднос реагентов и инструментов, которые могли пригодиться для изучения "субстанции".

Мерлин надел перчатки из толстой кожи василиска и готовился повернуть крышку.

— Ты уверена, что не хочешь уйти? Я могу один…

— Еще чего. Ни за что не пропущу… То есть я хотела сказать, не могу тебя оставить, любимый.

— Но это может быть опасно.

— Открывай, — рявкнула я, теряя всякое терпение.

Крышка повернулась легко. Вопреки прогнозам мага, тьма не вылетела из банки, она осталась клубиться там, разве что маленькие молнии засверкали чаще.

Не дожидаясь просьбы, я подала Мерлину серебряную ложку, но он продолжал рассматривать "субстанцию".

— Непохоже на зачарованный туман. Определенно, это не результат погодной магии.

— Согласна, — подтвердила я.

Мерлин несколько раз провел рукой над банкой, подгоняя к себе воздух. Принюхался.

— Никакого специфического запаха.