Вечный всадник

— Если вам так понравилась лекция, то мы еще раз пригласим товарища профессора. А сейчас пора по домам. Завтра нас всех ждет работа!

Расходились мы довольные, лекция понравилась, вот только об Иване Степановиче и о себе думали с горечью: ведь если бы его на все время загипнотизировать, то, может быть, он и судьбу свою нашел, прожил бы совсем другую жизнь, да и контора наша совсем по-другому работать стала.

СМЕРТЬ КОЩЕЯ

Кощей Бессмертный на самом деле был очень страшен. Еще бы — столько лет прожить на свете. Остались у него одна кожа, да кости, да еще внутренние органы. Эти органы функционировали вполне прилично, так как Кощей вел предельно спокойную жизнь, ничем не интересовался, ни во что не вмешивался, никогда не был женат и вообще с людьми общался крайне редко — работал в одной организации ночным сторожем. Вечером получит ключи у вахтера, а утром — сдаст. Вот почти все общение. И знал Кощей, что он очень страшен, его боятся люди и даже пугают им своих детей. «Если не будешь есть манную кашу, то придет Кощей Бессмертный и заберет тебя!» — говорила мать ребенку, и тот, насмерть перепугавшись, начинал глотать ненавистную кашу. Но в последние годы дети пошли эрудированные, мало верящие в старые сказки, и некоторые матери обращались к Кощею за личной помощью. Кощей приходил к ним домой, делал еще более страшное, чем обычно, лицо, грозил навсегда забрать к себе капризное дитя, и в ста случаях из ста это дитя тут же опускало в рот ложку с кашей. Кощей брал за свой визит недорого, не больше, чем врач из платной больницы или жэковский монтер. Не слишком роскошно, но жил себе не тужил. И надо же было попасться на его пути чрезмерно умному и бесстрашному ребенку по имени Эдик.

— Я не боюсь тебя, Кощей! — сказал он.

— Почему? — удивился старик и скорчил самую страшную из своих гримас.

— Не боюсь, и все, — улыбнулся Эдик. — К тому же ты не похож на настоящего Кощея. Я его в кино видел. Там он совсем другой.

Кощей стал объяснять, что именно он настоящий, что, вероятно, режиссер и художник плохо знают жизнь, что кино и жизнь иногда бывают непохожи, но Эдик отрицательно покачал головой и не стал есть манную кашу.

— И вообще, дедушка, — сказал он, — неужели вам не стыдно всю жизнь пугать людей?!

— Не знаю, — растерялся Кощей. — Я никогда об этом не задумывался.

— Зря, — сказал Эдик. — Исправиться никогда не поздно. Конечно, Иваном-царевичем вы уже не станете, но если будете чаще улыбаться, то «с голубого ручейка начинается река, ну а дружба начинается с улыбки». Понимаете?

Кощей кивнул головой, хотя ничего не понял, но ушел от Эдика впервые в жизни взволнованным. По какой причине — точно не известно. То ли потому, что его в первый раз в жизни назвали дедушкой, то ли оттого, что не сработало его уродство, или потому, что не получил привычной десятки. Не привык Кощей к волнению. Сердце забарахлило, и испугался старик: «Неужто мне конец пришел? А я еще ничего путного в этой жизни не сотворил! Разве это профессия — держать людей в страхе, быть вечным пугалом?»

Тут вспомнил Кощей, что лежат у него в кладовке трехверстовые сапоги. Достал он их, от пыли очистил и бегом к Эдику.

— Вот, смотри, — сказал он ему. — Сапоги-скороходы. Конечно, не импортные, не семимильные, но тоже ничего. Один шаг в них сделаешь — и махнешь за три версты.

— Не врешь? — спросил Эдик.

— Нет, чтоб я умер, — поклялся Кощей. — Это никакое не волшебство. Эти сапоги — все, что осталось от одной древней и погибшей цивилизации. Подошва, соприкасаясь с землей, приводит в движение портативный механизм, и ты летишь максимально на три версты. Расстояние можно регулировать, уменьшая или увеличивая нажим подошвы на землю.

— Ты молодчина, Кощей! — сказал Эдик. — Немедленно покажи свою находку людям!

— А может, не надо, — засомневался Кощей. — Они привыкли к тому, что я их пугаю, а здесь…

— Чего здесь?! — перебил его Эдик. — Ты впервые можешь принести людям пользу — и боишься! Стыдно, дедушка!

— Ладно, мальчик, — первый раз за свою долгую жизнь улыбнулся Кощей и пошел показывать людям чудо-сапоги. Большинству людей они понравились — и скоростные, и удобные, и, наверно, недорогие, всего-навсего обувь, а не «Жигули» или «Волга».

Только некоторые владельцы автомашин нахмурились: «Чего же это будет, если наладят массовое производство таких башмаков? Все быстро передвигаться начнут? И еще быстрее, чем мы на своих машинах?!»

А у одного работника автосервиса даже лицо перекосилось: «Придется профессию менять? Учиться на автосапожника?» И кое-кому еще не пришлись по вкусу эти сапоги. «Люди перестанут превышать скорость, смогут в нетрезвом виде мчаться по шоссе — и ты их не тронь, ничего с них не возьми?!» — ужаснулся один человек. «Обойдемся! Ведь жили без этих сапог!» — сказал другой. А еще один в фуражке таксиста вплотную подошел к Кощею, взял его за впалые грудки и просипел: «Если ты, старая рухлядь, не спрячешь свои трехверстки, то я в один момент из бессмертного сделаю тебя смертным!»