Обескураженный случившимся, Николай Петрович понял, что навсегда потерял Филю, от этого сник, помрачнел и совсем растерялся, столкнувшись в дверях с тренером команды электронщиков. Тот посмотрел на его лицо и громко засмеялся. Победная улыбка не сходила с лица тренера противников до тех пор, пока неожиданно для него не заулыбался Николай Петрович.
— А ты чего радуешься? — спросил тренер электронщиков.
— Да так, ничего! — загадочно произнес Николай Петрович, представляя, какое лицо будет у этого тренера, когда областная команда утащит у него Филю.
КИНОГИПНОЗ
У нас в конторе прямо после производственного собрания состоялась лекция о киногипнозе. Лекция необычная, и поэтому все остались на своих местах. На сцену вышел плотный мужчина с большой седеющей головой, высоким лбом и умными глазами.
— Профессор! — решили мы и не ошиблись. Он обстоятельно рассказал о своем эксперименте и предложил нашему вниманию гипнотический фильм.
В зале погас свет, и на экране показался сосуд, из которого по капле вытекала вода. Капля то увеличивалась в размерах, то уменьшалась, но каждый раз монотонно шлепалась на тарелку. Громко и под однообразную музыку. И так все двадцать минут. Затем зажегся свет, на сцену снова вышел профессор и попросил нас покинуть свои места, чтобы выяснить, кого этот фильм загипнотизировал. Вышли мы из рядов и видим, что в креслах остались три человека — расчетчица Олечка, старший экономист Перфильев и начальник нашей конторы Иван Степанович. И все трое спят. Мы зашумели, обсуждая происшедшее. Тут неожиданно проснулся Перфильев и протянул вверх руку, думая, что началось голосование. Оказалось, что он заснул еще во время собрания. А остальные двое загипнотизировались. Профессор вывел их на сцену и говорит:
— Вы — птицы! Летите, голуби, летите!
И вдруг Олечка и Иван Степанович замахали руками и стали плавно передвигаться по сцене.
— Как чувствуете себя? — спрашивает профессор.
— Чудесно! — отвечает Олечка.
— Изумительно! — восклицает Иван Степанович. — Хочется творить, даже дерзать. Еще никогда в жизни так великолепно себя не чувствовал!
— Где вы сейчас летите? — спрашивает у него профессор.
— Над Римом!
— А сейчас?
— Над Парижем!
— А в данный момент?
— Над Рязанью!
— Вот и хорошо. Приземляйтесь на зеленое поле. Так. Прекрасно. А теперь собирайте цветы.
Тут Олечка и Иван Степанович согнулись и стали срывать цветы. Вроде как на самом деле.
— «Ромашки спрятались, поникли лютики», — грустно запела Олечка.
— А вот и не спрятались! — говорит ей Иван Степанович и показывает, по всей видимости, ромашки. — А вот вам и лютики. Смотрите — только распустились!
— Хорошо! — говорит профессор и обращается к Ивану Степановичу: — Вы влюблены в эту девушку. Серьезно. Без памяти. Итак, вы влюблены!
Тут Иван Степанович шмякается перед нашей расчетчицей на колени и говорит не своим, по-юношески взволнованным голосом:
— Я люблю вас, Ольга! Как только может любить душа начальника конторы!
А та хоть и под гипнозом, но ему не верит и говорит:
— Чепуха это. Встаньте, Иван Степанович. Что люди скажут!
— Пусть говорят что угодно! — восклицает Иван Степанович. — Я люблю вас, Ольга! И уже давно! Хотите — я для вас спою?
— Арию?
— Могу и арию. Но она у меня плохо получается.
— Тогда марш? Я знаю, что вы очень любите марши!
— Кто вам сказал? В моем сердце звучит совсем иное: «Надежды маленький оркестрик под управлением любви». Понимаете?
— Не понимаю вас, Иван Степанович! У вас — жена!
— Ну и что?! Я ее не люблю и никогда не любил! Ведь мы как поженились. Семьи у нас похожие. Да и оба мы были растущие, перспективные. Вот и поженились. А чувства настоящего не было. Ни вот столечко. Чужие мы с ней. А вас я полюбил сразу, с первого вашего прихода в контору! Не верите? Хотите — я ради вас встану на голову!
— Хочу! — неожиданно для нас и даже для себя соглашается Олечка и с победной улыбкой смотрит на Ивана Степановича, который подбирает живот и медленно опускает голову.
Тут профессор сообразил, что эксперимент принимает опасный характер, подошел к Олечке и Ивану Степановичу, что-то тихо сказал им, и они разгипнотизировались. Конечно, что с ними произошло, ничего не помнят. Олечка удивилась, что стоит на сцене, покраснела и сбежала в зал, а Иван Степанович подошел к профессору и говорит:
— Разрешите от всего нашего коллектива поблагодарить вас за доставленное удовольствие и пожелать вам дальнейших успехов в научной работе и личной жизни!
Профессор в ответ протянул руку и вздрогнул: видимо, догадался, что загипнотизировал начальника. А в зале шум, веселье, народ требует продолжения гипноза, ведь мы привыкли видеть Ивана Степановича совсем другим: суровым, формальным и очень осторожным, а тут — человек: летает, песни поет, влюбляется. Профессор нерешительно смотрит на нас, на Ивана Степановича, не знает, что делать дальше.
А Перфильев отоспался и кричит: «Даешь гипноз!» И другие сотрудники его бурно поддерживают.
Тогда Иван Степанович обращается к залу и говорит: