Вечный ястреб

Врат на прежнем месте он не нашел, но поначалу не слишком обеспокоился. Он вернулся в город и провел день с Сигурни, слушая рассказы о ее молодости и о том, как она сделалась королевой. Ее прошлое изобиловало войнами, изменами, многочисленными угрозами. Уважение Касваллона к ней росло с каждым часом. Помимо природного тактического дара, она хорошо понимала людей – знала их сильные и слабые стороны, знала, что ими движет.

Самым близким из тесного круга фанатически преданных ей сторонников она почитала железного – и весьма хитрого – Обрина. Кроме него, Сигурни часто поминала чернокожего Асмидира, павшего в сражении с графом Джасти, и карлика Баллистара, который ушел за Врата вместе с призраком Железнорукого. А вот про Красного Ястреба она говорила мало. Касваллон знал только, что тот появился вскоре после гибели Асмидира и помогал Сигурни обучать солдат, а затем возглавил левое крыло ее войска.

– У меня есть друзья среди ваших? – спросил Касваллон.

– Моей дружбы тебе недостаточно? – улыбнулась Сигурни. – Ну что ж. Обрин твой друг, больше того – побратим. Думаю, он слегка обижен на то, что ты уделяешь ему так мало внимания.

Королева согласилась идти в Фарлен, но сказала, что может взять с собой только четыре тысячи войска. Набор уже начался.

На рассвете Касваллон снова попытался найти Врата и на этот раз рассердился. О чем думает Талиесен, держа их в такое время закрытыми?

Он взял провизию на три дня и поехал на север, к Атафосскому водопаду. Стреножил коня на лугу, добрался вплавь до Валлона, спустился в пещеры. У входа его встретил немолодой друид, которого Касваллон знал в лицо.

– Почему Врата закрыты? – спросил воевода. Друид заломил руки – похоже было, что он уже несколько суток не спал.

– Не знаю, – ответил он жалобно. – Магические слова перестали действовать.

– Что это значит?

– Средние и Малые Врата исчезли, как когда-то Великие. Мы заперты здесь навсегда.

– Нет, так не пойдет, – сказал Касваллон, борясь с подступившей паникой. – Успокойся и расскажи мне про эти магические слова.

Напускное спокойствие горца немного приободрило друида. Он сел на свою узкую койку и стал говорить.

– Сами слова не имеют смысла. Их сила в звучании. Звук приводит в действие глубоко спрятанную механику. Это похоже на свист, которым хозяин подает команду собаке – только здесь мы имеем дело с чем-то гораздо более сложным, выше нашего понимания.

– Что-то сломалось, – предположил Касваллон.

– Да, сломалось. Но эта механика была создана очень давно людьми высшего разума, о чьих познаниях можно только догадываться. Я своими глазами видел устройства не больше моей ладони с тысячью рабочих частей внутри. У нас нет орудий, чтобы их починить, и мы понятия не имеем, как это делается.

– Значит, Талиесен для нас недоступен?

– Я молюсь, чтобы он на своей стороне занимался той же задачей.

– Ты один из первоначальных друидов?

– Нет, – засмеялся жрец, – мой дед был из них. Я Сетра из Хестена.

– Есть ли кто-то из древних по эту сторону Врат?

– Нет, насколько я знаю.

Касваллон поблагодарил его и вернулся к лошади. Два дня спустя, усталый до предела, он въехал в город. Больше он не встретится с Мэг, не прижмется губами к ее губам. Не увидит, как вырастет Донал. Не узнает, какая судьба постигла его народ. Он обречен доживать свой век в чужом краю, под незнакомыми звездами.

Он отыскал королеву в ее покоях, в восточном крыле. Не сказав ничего об исчезновении Врат, Касваллон стал расспрашивать Сигурни о священнике, который спас ее в младенческом возрасте.

– Что ты хочешь знать? – спросила она.

– Для начала скажи, остался ли он тогда жив.

– Ты же знаешь, что да.

– Я устал, госпожа, и голова у меня плохо работает. Извини. Я хотел спросить, жив ли он теперь.

– Жив, но дни его сочтены. Его монастырь находится в Темном лесу, в одном дне пути на восток. Я, однако, слышала, будто он ослеп и лишился разума.

– Можешь дать человека, который проводит меня туда?

– Конечно. Это так важно?

– Важнее, чем мне хотелось бы думать.

Касваллон взял двух запасных лошадей и отправился в путь с проводником по имени Бедвир. В Темный лес они въехали ночью. Бедвир сполз с седла и постучался в монастырскую дверь. Сонный монах открыл им и напугался, увидев вооруженных людей.

– Мир тебе, – сказал Бедвир. – Мы люди королевы, а не разбойники. Жив ли еще настоятель?

Монах кивнул и повел их узкими коридорами к выходящей на запад келье. Стучаться он не стал, лишь тихо отворил дверь и вошел. В келье горела лампа. На постели лежал старец, устремив открытые глаза в потолок.

– Оставьте нас, – приказал Касваллон.

Бедвир вышел вместе с монахом, спрашивая, не найдется ли для него еды. Монах обещал дать хлеба и меда.

Касваллон сел рядом с настоятелем. Тот сильно одряхлел со времени их встречи в лесу, и его незрячие глаза казались неестественно яркими.

– Слышишь ли ты меня, Астел?

– Да, друг мой Красный Ястреб. Мало того, в твоем голосе мне слышится страх.

– И есть отчего. Тогда, в лесу, тебе была нужна моя помощь, теперь мне нужна твоя.