Вечный ястреб

Дива держалась чуть позади старика. Войдя в лес на западном склоне, Талиесен отыскал у поваленного дерева длинный сверток и достал найденный Агвейном меч.

– Что ты делаешь? – шарахнулась от него Дива.

– Надо вернуть эту вещь законной владелице.

– Так ведь она умерла.

– И да, и нет.

Дива почувствовала, как краски сходят с ее лица.

– Ты хочешь вызвать ее дух?

– Нет, не дух, – ласково улыбнулся друид. – Доверься мне, малютка. Возьми в руки меч. – Он протянул его рукоятью вперед. Меч оказался тяжелый, но Дива была сильная девушка и удержала его без труда.

Талиесен закрыл глаза и стал шептать что-то на неведомом языке. Воздух вокруг Дивы затрещал, и она ощутила странный запах. Ей захотелось убежать, но от страха ноги приросли к месту.

– Войди в туман, – приказал Талиесен, открыв глаза. В десяти шагах перед ней от земли поднимались густые серые клубы. – Ступай. Это не опасно.

– Но что там, в тумане? – медлила Дива.

– Увидишь. Доверься мне. – Она все не решалась, и терпение Талиесена лопнуло. – Бог мой! Фарлен ты или низинница, боящаяся собственной тени?

Дива набралась духу и шагнула вперед. Рукоять меча она держала обеими руками, и острие словно вело ее за собой. Туман сомкнулся вокруг, впереди замерцали огни. У Дивы озябли ноги, и она с удивлением обнаружила, что ступает по воде – не вброд, а так же, как ходят по суше. Большая серебристая рыба промелькнула под ней в глубине, и голос Талиесена в голове сказал:

– Дальше!

Справа послышался странно приглушенный шум водопада. Дива, глядя прямо перед собой, пересекла озеро. На берегу толпились воины с факелами. В их гуще стояла женщина в темных доспехах, красивая и молодая, несмотря на сверкающие серебром волосы.

– Теперь стой, – велел Талиесен.

Воительница вступила в озеро и двинулась к Диве… Вода, поднимаясь все выше, дошла ей до бедер.

– Кто ты? – спросила она.

– Не отвечай, – приказал Талиесен. – Просто отдай ей меч.

Дива послушно повернула меч и рукоятью вперед подала незнакомке.

На миг взгляды их встретились, и Дива застыла, ощутив силу и власть другой женщины.

– Способна ли ты видеть будущее, о дух? – вновь задала вопрос королева, но Дива, повинуясь новому приказу друида, медленно пошла прочь по воде.

Талиесен ждал ее по ту сторону тумана. Он сидел на освещенной солнцем траве, запахнувшись в свой плащ из перьев, с изнуренным серым лицом.

– Кто она, эта женщина? – опустившись с ним рядом, спросила Дива.

– Королева иных времен. Не говори никому о том, что видела здесь.

На следующий день четыре тысячи горцев – мужчин, женщин и детей – собрались вокруг холмика, где лежал Ворл, легендарный камень Эариса. Именно у него король поклялся привести свой народ в мирную землю, лежащую за Вратами. Камень был черный, но его жемчужно-белые вкрапления сверкали на солнце, словно драгоценности. Любой из мужчин мог обхватить его без труда, однако весил он больше двухсот фунтов.

В первых рядах среди лордов-ловчих стоял и Асбидаг, вождь аэниров. Лордам от этого было явно не по себе.

Маггриг, глава Паллидов, кипел от ярости. Вчера вечером Камбил вдруг признался, что пригласил аэниров участвовать в клановых Играх. Прочие лорды спорили с ним битый час.

– В уме ли ты?! – бушевал Маггриг. – Или исконное фарленское слабоумие наконец-то одолело тебя?

– Играми в этом году распоряжаюсь я, и проходят они на земле Фарлена. Я так решил, – отвечал Камбил, подавляя гнев.

– Пусть так, Камбил, – вмешался седовласый Ларик, лорд-ловчий Хестена, – но допустимо ли одному человеку устанавливать обычай, которому другие после обязаны будут следовать? – Все знали, что Ларика рассердить нелегко, однако теперь он говорил в сердцах, со сжатыми кулаками.

– Таково мое решение, – стоял на своем Камбил.

Ларик сдержал себя.

– У аэниров нет друзей, есть только вассалы. Они уже приходили на наши земли, чтобы все здесь разведать, но их отослали прочь. Понимаешь ли ты, что в случае их победы мы будем вынуждены допустить их сюда? Победители Игр могут ходить и охотиться где хотят.

– Где уж им, – отговорился Камбил. – Они ведь не горцы.

– Не стану трудиться и обзывать тебя дураком – ты собственными речами доказываешь, что достоин этого имени. Но сердце мое болит оттого, что глупость одного горца может привести к погибели всех остальных. – Лорды зашептались, услышав это, Камбил же оцепенел и сделался пепельно-серым.

– Меня так и подмывает увести Паллидов домой, – поднялся с места Маггриг, – да нельзя. Без нас аэниры как раз и одержат победу. Думаю, каждый из лордов здесь думает то же самое, но тебе, Камбил, я вот что скажу. До сих пор я тебя хоть немного, но уважал, а теперь уж не стану. Мне все равно, что Фарленами правит дурак – это дело самих Фарленов. Но ты ставишь под удар Паллидов, и этого я тебе не прощу.

– Да как ты смеешь! – взъярился Камбил. – По-твоему, меня заботит, что обо мне думает твой захолустный клан? Валяй, уводи отсюда своих хиляков. Паллиды все равно останутся в самом хвосте, с аэнирами или без них.

– Смотрите-ка, аэнирская собачка еще лаять не разучилась, – не остался в долгу Маггриг.