Вечный

Она, элегантная, вся в черном, – и я, одетая как простая служанка. Мы выглядели как настоящие противоположности. Она убила брата Пейтона, пыталась убить меня и наложила на Пейтона проклятие, от которого он бы мучительно умер, если бы я не спасла его.

Я победила. Я была жива, разрушила проклятие Ваноры и в будущем буду косвенно нести ответственность за ее смерть. Я даже помешала ее плану уничтожить Пейтона своим проклятием – или помешаю… через много лет.

Мы были врагами, и мы знали, что наши жизни тесно переплетены.

Все, что уже было и что еще будет, произошло только из-за ее ненависти. Ненависти Натайры Стюарт, дочери ведьмы Ваноры, зачатой в акте насилия Грантом Стюартом, бывшим лордом, жестокость которого была хорошо известна.

Я являлась ее противоположностью. Потомок, которого на самом деле не должно было быть. Мое происхождение было из любви, и за нее я готова была умереть.

Любовь и ненависть, добро и зло.

Мы по-прежнему молчали. Кинжал в моей руке казался нелепым вызовом и не представлял никакой опасности для Натайры, ибо она тоже была проклята. Она была бессмертна, и я не смогла бы причинить ей вреда. И все же я увидела в ее глазах то, чего никогда не ожидала увидеть.

Неуверенность и… восхищение? Казалось, она считала меня достойным противником.

– Почему ты не пошла с ним? – нарушила молчание Натайра. Звучало так, как будто она и не ожидала ничего другого и именно этим и была удивлена.

– Ты намерена убить меня? – ответила я вопросом, который занимал меня, на ее вопрос.

Натайра улыбнулась, но убрала свой Sgian dhub обратно в сапог.

– Не сразу.

Глубоко внутри я спрашивала себя, куда исчезла невзрачная, испуганная девочка, которая боялась поцелуя и проводила свои перерывы в школьном туалете, чтобы избежать проблем. Этой Сэм больше не существовало. Сегодня я была сильнее. И решительнее!

Я тоже убрала свой кинжал и направила свою лошадь ближе к ней.

– Значит, у нас еще есть время.

Я посмотрела на нее, и мне пришлось сглотнуть ком, внезапно появившийся в горле. Натайра была прекрасной девушкой, ведьмой, сестрой шотландского лорда и бессмертной – но в ее глазах сквозило страдание. Я почти не верила, что она так же, как и Пейтон, обречена на бесчувственность, настолько живо выглядела эта глубокая печаль.

Неужели горе проникло в нее так глубоко, что даже проклятие не могло его унять?

– Зачем ты здесь, если не хочешь меня убить?

Натайра бросила взгляд на замок и направила свою лошадь в сторону от меня.

– Давай прокатимся верхом, Саманта, – предложила она и поскакала на запад, не дожидаясь, когда я последую за ней.

Ей не нужно было этого делать, потому что я уже давно решила. Ей было предопределено своими действиями разрушить проклятие, которое Ванора наложила на них всех. Если я не хотела, чтобы это случилось только через двести семьдесят лет, было бы полезно знать, что ею двигало. Кем была эта девушка и почему нам суждено было стать соперницами?

Лошадь викария помедлила, когда я ударила ее пятками в бока, чтобы последовать за Натайрой по обочине дороги.

Небо по-прежнему было затянуто тучами, и ни один человек не покинул бы замок без уважительной причины при виде надвигающейся непогоды. Ведьма позаботилась о том, чтобы нам никто не помешал – во что бы то ни стало.

Глава 16

Auld a´chruinn, 1741

После прогулки пешком от памятного камня сестер до Auld a´chruinn злость Пейтона на бездумное поведение Саманты немного улеглась. Он и сам был виноват, потому что только своими сомнениями в ее любви заставил ее покинуть свой дом и свое время. И теперь, испытав на себе ужасы путешествия во времени, он совсем по-другому оценил готовность Саманты пройти ради него этот мучительный путь. Не то чтобы раньше Пейтон считал это не таким сложным, но, почувствовав и испытав все на себе, он взглянул на это с другой стороны.

Лачуги этого места перед ним были ему знакомы и в то же время совершенно чужды. Так много времени прошло с тех пор, как он видел поселения, подобные этим, – и гораздо больше с тех пор, как он что-то чувствовал здесь. Прошлое было чем-то, что он предпочел бы совсем стереть из своих воспоминаний, ибо оно казалось ему слишком длинным. Даже сейчас, когда проклятие было позади, в его душе была тень, которая никогда не покидала его, которая даже в минуты радости всегда мешала ему быть по-настоящему счастливым.

Это было похоже на путешествие в его душе – как будто он шел прямо в эту тень.

* * *

Я догнала девушку с темными как ночь волосами и попыталась понять, каковы ее намерения. Что она задумала? Могу ли я ей доверять? Нет, конечно же, нет, но мое любопытство пересилило мою осторожность.

– Кто ты? – спросила она, и я удивленно подняла брови.

– Ты знаешь меня, – осторожно ответила я. Я думала, что она знает все обо мне. Был ли ее вопрос ловушкой?

– Должно быть, потому что ветер уже давно рассказывает мне о тебе. Он привел меня к тебе сегодня.

Ну конечно!

– И что он рассказывал тебе? Ветер?