Вечный

Расстояние было не больше, чем длина дорожки в бассейне, но мне оно показалось непреодолимым. Холод проник в мои мышцы и парализовал меня. Платье хотело утащить меня в мокрую могилу, как закоренелый враг, который не давал себя стряхнуть. Какой-то абсурд. Было не особо глубоко. Когда я коснулась ногами дна, вода была чуть выше моей головы. В любом случае этого было бы достаточно, чтобы утонуть.

Я заметила, как мальчик погрузился под водную гладь, в то время как я отчаянно пыталась удержаться над ней. Черт!

Вода попала мне в нос и, когда я закашлялась, в рот. В панике я отпустила мальчишку, пытаясь не уйти вглубь. Мои глаза слезились, а я искала ребенка. Вот он!

Я рванула его на себя, чувствуя себя ужасно от того, что вот-вот потерплю неудачу в его спасении. Я оттолкнулась от дна, стараясь экономить силы, сознательно погружаясь, чтобы потом рывком подталкивать себя ближе к берегу. При этом я сосредоточилась на том, чтобы всегда держать голову мальчика над водой.

Мои легкие горели от напряжения, холода и пронизывающей потребности в кислороде. В глазах начали плясать яркие точки.

«Давай, Сэм! Соберись, осталось немного!» – мысленно подстегнула я себя, вкладывая всю оставшуюся энергию в следующий рывок. Мои ноги настолько устали, что мне едва ли удалось продержать себя над поверхностью достаточно долго, чтобы вдохнуть, прежде чем мое платье снова потянуло меня вниз.

Я не могла сориентироваться. Волосы обвились вокруг лица, как лианы, и не давали мне дышать. Тем не менее я воспринимала все со сверхъестественным напряжением. Маленький кусочек дерева, не больше моего пальца, дрейфовал перед моим лицом, вода была мшисто-зеленого цвета, когда я смотрела на свет, и пояс, который был завязан вокруг моей талии, а теперь обвился вокруг моей обессилевшей ноги. Щуплая рука мальчика погладила меня по щеке.

Я чуть не отпустила его от смертельного страха, когда моя нога коснулась земли.

Наконец-то! Хотя мои ноги дрожали, я собралась с силами… и встала.

Я всхлипнула, хватая ртом воздух и прижимая ребенка к себе, как будто он мог вот-вот ускользнуть от меня. Сколько времени мне потребовалось на то, чтобы доставить нас обоих в безопасное место, я не знала, потому что внезапно все вернулось к нормальной скорости. Фильм, чуть не остановившийся, продолжил идти, и мелодия, которая становилась все медленнее, снова ускорилась до саундтрека моей жизни.

Несмотря на это, я все еще почти ничего не понимала, держа в своих руках мальчика, ради спасения которого я едва не лишилась своей собственной жизни.

– Кайл! – Наконец крик проник в мое затуманенное сознание, и сильные руки подхватили меня и понесли на прилегающую лужайку. Когда мои колени опустились в траву, я поняла, что не справилась бы с этими несколькими метрами в одиночку. Я не разжимала рук, когда у меня хотели забрать мальчика.

– Кайл, mo bailaich! – умолял голос, и я почувствовала в нем горе отца. Он разжал мои напряженные пальцы и притянул сына к себе, чтобы тотчас же вдохнуть ему в рот воздух. Дрожа, я схватила свою мокрую юбку и заплакала.

Я плакала по Кайлу.

Камин наполнял хижину слегка дымным теплом. Завернувшись в одеяло, я сидела на табуретке возле огня в хижине отца Кайла, держа в руках кружку с горячей медовухой. Чувства, накрывшие меня волной, отняли у меня почти столько же сил, сколько и борьба с водой, и я чувствовала себя слабой и уязвимой, как новорожденный младенец. Медовуха придала мне энергии и стала защитной оболочкой для моих чувствительных нервов.

– Ciamar a tha thu? – заботливо осведомился Уильям о моем самочувствии. Его взгляд говорил о бесконечной усталости. Я постаралась успокоить его мягкой улыбкой и жестом попросила присоединиться ко мне. Он повернулся к жене, которая вытирала свои покрасневшие от слез глаза платком. Она не отходила от постели Кайла уже несколько часов и, вероятно, останется там в ближайшее время.

Вздохнув, Уильям последовал моему безмолвному призыву и сел рядом на другой табурет.

– Она винит себя, – пояснил он, указывая на сгорбленную спину жены.

Я испытывала глубокую жалость к матери Кайла. Она лишь на мгновение потеряла из виду малыша, когда тот решил последовать за старшими детьми к озеру. К тому времени, как она заметила, что сына больше нет рядом с ней, события уже шли своим чередом.

– Небеса послали тебя, Саманта! – поблагодарил меня Уильям, и в его глазах тоже блестели слезы. – Ты спасла жизнь Кайлу.

Его голос сорвался, и он схватил меня за руку:

– Нет ничего, чем мы могли бы загладить свою вину, но если мы можем хоть как-то отблагодарить тебя…

– В этом нет необходимости, Уильям. – Мой голос тоже дрожал, но по причинам, которые он никогда не поймет. – Жизнь Кайла…

Перед моими глазами стояли видения. Еще один шотландец по имени Кайл. Который уже почти стал мужчиной и умер из-за моего страха.

Я позволила убить одного Кайла – и спасла другого. Было ли это поддержанием равновесия в мире? Искупила ли я этим свою вину? Я откашлялась.