Вечное невозвращение

— Попроси кого-нибудь. Лучше молодого мужика. Наври ему что-нибудь. Нет, скажи правду — брат из больницы хочет бежать. Потом закрой машину и сюда. Справишься?

— Конечно. Я все сделаю.

Через полчаса Антонина заглянула в дверь. Костя в синем больничном халате уже сидел на кровати. Соседи на остальных двух койках спали. Когда Костя встал и навалился на нее, у Тони даже ноги подкосились, но она решительно двинулась вместе с ним к дверям. Каким-то чудом они не нарвались ни на кого ни в коридоре, ни на лестнице и уже подходили к дверям во двор, когда перед ними вырос огромный охранник.

— Куда? Не положено! Вернитесь в палату!

— Дядечка, — запричитала Антонина, — нам очень нужно. Не надолго, воздухом подышим и назад.

— Пропусти, отец, не видишь — плохо мне.

— Тем более надо в палату вернуться! — Охранник стоял, как неприступная стена.

— Ладно, Костя, нельзя так нельзя. Ты иди, дядечка тебе поможет добраться, а я побежала, мне уже некогда. — Она высвободилась из-под его руки, обогнула охранника и пошла к двери.

— Ты что?.. — в гневе захлебнулся Константин и тут увидел, что она заходит охраннику за спину и становится на четвереньки. Собрав все силы, он толкнул охранника в грудь и сам закричал от боли. Тот перелетел через Тоню, грохнулся головой об стену и затих.

Через минуту они уже выезжали с больничного двора.

— Молодец! Это не охранник был. Они уже здесь меня пасли. Ты где научилась таким штукам?

— У наших мальчишек в школе видела.

— Просто молоток. Что бы я без тебя делал? — Костя застонал, выворачивая руль.

— Не дергайся, езжай тихонько. Все будет хорошо. Только бы старухи не сидели у подъезда.

Ночью он закричал что-то неразборчивое, не просыпаясь. Тоня подошла к нему и, приподняв голову, напоила.

— Прямо настоящая медсестра, — открыв глаза, прошептал Костя, — так умело перевязала.

— Я и есть медсестра. Мне через полгода диплом дадут.

— Еще об одном тебя попрошу. Утром сходи ко мне домой. Нужно кое-что забрать оттуда.

— Хорошо, схожу. А сейчас спи, сон лучше всего лечит.

Утром Костя долго инструктировал ее.

— Увидишь у подъезда или неподалеку машину с мужиками — проходи мимо. Увидишь кого-нибудь на лестнице — сразу уходи, сделай вид, что ошиблась подъездом. В дверь сначала несколько раз позвони, потом открывай. Если кто-то тебе откроет, спроси Борьку Новикова, он в соседнем подъезде живет. Будет правдоподобно.

Она вошла в квартиру, почему-то на цыпочках прошла в большую комнату, направилась к буфету и только хотела открыть нижний ящик, как услышала за спиной смешок. В дверях стоял парень-кавказец, а за ним еще двое здоровенных мужиков.

«Дура, — пронеслось у нее в голове, — дверь не закрыла!»

— Ты кто, девушка?

— Я Антонина.

— Тебя Константин послал?

— Никто меня не посылал.

— На воровку ты не похожа. Поехали!

— Куда это?

— К Косте. Покажешь дорогу.

— Никуда я не поеду.

Сильный удар сбил ее с ног. Потом еще два раза больно пнули ногой. Она громко закричала.

— Теперь поедешь?

— Никуда я не поеду. Хоть убейте.

— Была нужда тебя убивать! Не хочешь — сиди здесь. Он сам к нам приедет. Юра, пристегни ее к батарее, а то очухается — будет на тебя бросаться, я таких знаю.

Она лежала у батареи и смотрела, как они выворачивают ящики буфета и стола, сбрасывают на пол постель, гремят чем-то на кухне.

— Ничего стоящего нет, Анзор. Что она тут хотела взять?

— Это мы скоро узнаем. Вы двое остаетесь. Через каждые пять минут ее бить. Или сама расколется, или приятель ее прибежит.

Прошло полчаса. Тоня уже не чувствовала ни в кровь разбитого, опухшего лица, ни резких болей в животе. Все поглотил панический страх перед следующим избиением. Она смотрела на жуткого рыжего парня, который сидел на стуле, читая журнальчик, и дрожала.

— Ну что, подруга боевая, продолжим или будешь говорить? — Рыжий бросил журнал и поднялся со стула.

— Иди сначала сюда, — крикнул его приятель из кухни, — хороший коньяк нашел. Примем и продолжим.

— Еще пять минут отдохни, — разрешил рыжий.

Из коридора донесся странный звук. Рыжий повернулся и бросился туда, пытаясь что-то выхватить из-под ремня на спине. За его плечом она увидела Петюню, стоящего в дверях. Снова раздался тот же тихий свистящий звук, и рыжий рухнул лицом вниз.

Несколько секунд Антонина смотрела на Петюню, пытаясь улыбнуться, потом потеряла сознание.

Эльвира сидела у окна, в полосе солнечного света, и блаженно жмурилась, радуясь последнему теплу. Уже два дня у нее было отличное настроение: с директрисой помирилась, отчет сдала, долг вернули. И самое главное — Сергей. При воспоминании о нем тепло начинало разливаться в груди. Он, правда, пропал, уже два дня не звонил, но Эльвиру это не очень беспокоило — она понимала, что он приходит в себя после такого свалившего на него события.

«Пусть привыкает к мысли о моей неизбежности. Свыкнется — позвонит».

И тут же раздался звонок.

— Алло, Эля, это почетный бухгалтер говорит.

— Не знаю никакого бухгалтера. Мой друг — почетный гардеробщик.

— Да, да, я перепутал. Именно гардеробщик.

— Ну и что вам угодно? У нас вакансий нет.

— В гардеробе или около тебя?