Вечерник

Я встретил Достоевского в пути —
в земле российской праведной царицы,
рулетку перед ним крупье крутил —
дремучий предок гессенской девицы.
И задрожали органы в груди,
когда немецкие разделись жрицы,
языческая похоть, как круги,
переплетаясь, завершают лица.
Платаны чудные всегда стройны,
под ними мы гуляли до зари,
пока трамвай не прокричал ослицей.
Здесь люди умирают от тоски,
лишь после смерти лица их просты,
припав к раскаянья пустой кринице.

2003

Вашингтон

О нём нет в памяти моей тепла,
о нём душа печалится под вечер,
застыв, как роза из стекла,
похоже чуть на фуэте в балете.
По смерти камня встали там дома,
натягивая облака, как свитер,
а к Капитолию пришла толпа,
и в щели между лиц их дует ветер.
Там сон мой, как волшебная гора,
с вершины пахнет сакурой весна,
и солнце голубое сверху светит.
Затем моя бесплотная рука
достанет божье слово из чехла,
и протрубит гортань песнь на рассвете.

2003

Вологда

Река качалась и текла кругами,
и перекатывая черепа,
плескалась, будто рыба над волнами,
тесня и омывая купола.
Продавливая землю сапогами,
и ниспадая вспять на небеса,
грудь дамы конвертируя глазами,
я вижу фрески Дионисия.
Открою север белыми ключами,
на воздухах возникнет оригами,
взгорит там в имени моем звезда.
Над Белым озером туман кусками,
монах в прогалах звучными крестами
срывает плоть с заветного лица.

2003

Белёв

Я золотом рисую по граниту,
всё те же облака вверху летят,
свернувшись, будто змеи под копытом
чешуйчатые серебром звенят.
Взираю на Жуковского ланиты —
всё так же романтически горят,
перстнями тонкие персты увиты —
пра…внучке злой его принадлежат.
Лучи, как бы рубиновые нити,
соткали день рождения пиита,
отцы его здесь до сих пор лежат.
Стихают звуки погребальных литий,
копал могилы здесь я для укрытий,
не ждав за службу армии наград.

2003

Кобленц

Впрыск камня и вина, и как лоза,
узлом пульсируя, стремится к солнцу,
германские Рейн холит города,
людей и время превращая в бронзу.
С флагштоков нежных замков без креста
взирают вниз на корабли бессонно
причудливые звери без лица,
безмолвно воя по ветру покорно.
Здесь в карамельном домике жила
Мари, она Щелкунчика спасла,
с ноги своей стащив башмак проворно.
Взойдя на кладбище к судьбе с угла,
я распластался на траве, взалкав,
спустившись в мыслях на гору притворно.

2004

Майнц