Вечерник

Сидела женщина в метро
с ребенком на коленях,
склонила голову свою,
желая пробужденья.

В подземном сумраке ночном,
без внутренних борений,
ребенок спал, как под окном,
на даче, в воскресенье.

Тревожит свет его лицо,
но просыпаться рано,
а сны, как крупная роса,
искрятся на экране.

Гремят за стенкой поезда
и люди, как репейник,
или дождливая река,
вцепляются во время.

Уходят люди пополам,
и в поисках лишений
восходят молча на курган,
без лишних размышлений.

Теперь уже ночь на дворе,
внизу всегда постыло,
передвижения в толпе
бессмысленно унылы.

Стою один я в пустоте,
и в сонме наваждений
мать с сыном на холсте —
реальнее видений.

Сидят они передо мной,
сценически красиво,
их, окружая тишиной,
хранит Господь ревниво.

И трепетая на ходу,
и искренне терзаясь,
вхожу в вагон я на ветру,
пришествия пугаясь.

2005

Святителю и гражданину

Святителю Тихону,
патриарху Московскому и всея Руси

Качаются в Донском к обедне небеса,
под колокольный звон грядут из грома,
как тени чудотворных птиц из Рождества,
молитвой напоенные, как ромом,
монахи в клобуках из черного стекла,
рукотворя дверь призрачного дома,
читают с аналоя Книгу Бытия,
деепричастиям в ней нет основы,
в ней сердце рвется, словно ветер в паруса,
еретиков срезая, как липомы.

От одиночества тебе откроюсь,
от напряжения туманятся глаза,
густеет кровь от внутреннего зноя,
и страсть сдирается с лица, как кожура,
кружатся ангелы вокруг нас роем,
и надвигается соборная стена,
на взлете я подбит в начале боя,
и с мясом вырваны из тела ордена,
а демоны от счастья сверху воют,
ползет по швам патриархальная страна.

Владыко возглашает с аналоя,
и разверзается под посохом земля,
псов революции в колонны строя,
он отправляет в ад, отечески любя,
сохранена недрогнувшей рукою
здесь православного основа жития,
движением таинственным героя
неблагодарная Россия чуть жива,
благоухают мощи над страною
от плоскости иконостаса алтаря.

Когда душа изведала покоя,
и над землей проделала трехдневный путь,
и бесов встретила, победно ссорясь,
в молитве соплеменников открылась грусть,
в бессмысленном и бессердечном гoне,
у гроба патриарха плача наизусть,
с большевиками здесь безмолвно споря,
открыли христиане литургии суть,
прощаясь с Тихоном, познали волю,
и истину зашили вместе с сердцем в грудь.

2005

Тонущий Петр