Вечерний лабиринт

– Да я просто так, – растерялся Алексей Петрович, – спросил и всё… То есть спросила, конечно… И всё… – И тут его глаза широко раскрылись.

По коридору, нежно поддерживая под руку регистраторшу и что-то нашептывая ей, шел гид из автобуса «Турист» с перевязанным горлом и горящим температурным взглядом. За их спинами мелькал Семен и делал руками предостерегающие знаки.

Алексей Петрович в ужасе отвернулся.

Гид и регистраторша прошли рядом с ним и остановились у двери девятого кабинета.

– Если бы не это проклятое горло, – шипел гид, плавя ее глазами, – я бы приподнял завесу над историей родного города, я бы познакомил вас с такими уголками древнего зодчества, о которых вы и не подозревали… Если бы не это проклятое холодное пиво… – здесь он закашлялся и показал на девятый кабинет. – Мне сюда?

Регистраторша весело хихикнула и что-то сказала ему на ухо. Гид закашлялся. Регистраторша благосклонно подождала, пока он кончит кашлять, и сказала:

– Вам в десятый. Врач должен прийти с минуты на минуту. А пока посидите подождите, – она игриво помахала ему историей болезни Лизы Караваевой и скрылась за дверью кабинета.

Гид сел на один из стульев наискосок от Алексея Петровича и широко зевнул. Наступила томительная пауза.

Алексей Петрович сидел и не смел поднять голову.

Дверь снова открылась. Регистраторша улыбнулась встрепенувшемуся гиду и грациозно ушла по коридору. Гид засмотрелся и случайно зацепил взглядом Алексея Петровича. Невольно заинтересовался и уставился на него, словно тот мог помочь ему вспомнить что-то важное.

Алексей Петрович сжался на стуле, стараясь не поднимать глаза, но не выдержал и искоса взглянул на гида. И гид вдруг вспомнил. Еще не веря, он с изумлением вгляделся.

Алексей Петрович почувствовал себя голым, лысым и разутым. Он поджал ноги под стул и замер как перед Страшным судом.

Гид тихо засмеялся.

Алексей Петрович до боли закусил губу и вцепился руками в стул.

Гид засмеялся громче. В это время дверь кабинета открылась, одна женщина вышла, другая вошла, и Алексей Петрович оказался первым в очереди.

Гид закашлялся от смеха и, хватая ртом воздух, согнулся пополам.

Алексей Петрович бросил панический взгляд в коридор. От стены, как последний резерв, отделился Семен и решительно направился ему на помощь. Проходя мимо, он успокаивающе кивнул и двинулся к гиду.

Гид заходился от беззвучного хохота, хрипел и дергал конечностями. Семен подошел к нему, сел рядом и с угрожающим видом сказал:

– Заткнись, идиот. Здесь нет ничего смешного. Просто мужчина переоделся женщиной.

Гид отчаянно пискнул, захлебнулся и, с трудом повернувшись к Семену, прохрипел, давясь от истерического хохота:

– Я знаю… Но зачем он сидит в очередь к гинекологу?..

У Семена предательски отвисла нижняя челюсть. Он посмотрел на Алексея Петровича, взирающего на него с последней надеждой, и глупо хихикнул.

Алексей Петрович понял, что теряет рассудок. Своими собственными глазами он вдруг увидел, как Семен схватился за гида и заржал во всю глотку, неудержимо, отвратительно, гадко.

Как во сне, Алексей Петрович увидел, что дверь кабинета номер девять открывается и выпускает очередную пациентку. Гид и Семен продолжали биться в конвульсиях. Гид уже еле трепыхался.

Превозмогая этот непосильный кошмар, Алексей Петрович поднялся и, отмерев всеми чувствами, ступил за порог кабинета. Там он привалился к двери и пустыми, рыбьими глазами посмотрел на врача Небогадко.

Худая, жилистая Небогадко сидела за столом и прислушивалась. Потом недовольно покачала головой, посмотрела в историю болезни и спросила:

– Караваева Елизавета Григорьевна?..

Алексей Петрович уронил голову.

– Хорошо, раздевайтесь, – сказала врач Небогадко и стала что-то записывать в карточку.

Алексей Петрович на деревянных ногах прошел на середину кабинета и остановился. Неловкой рукой он старался дотянуться до молнии на спине.

В это время из коридора донеслись возбужденные голоса и испуганный женский крик:

– Врача! Врача!

Врач Небогадко поднялась из-за стола, сказала Алексею Петровичу: «Простите», – и торопливо вышла за дверь.

Алексей Петрович продолжал расстегивать платье. Но молнию, как назло, заело. Вбежала врач Небогадко, схватила что-то из шкафчика и убежала обратно.

Алексей Петрович проводил ее завороженным взглядом и вспомнил. Он подошел к столу. Взял историю болезни. Прочитал адрес. Нежно улыбнулся. И спокойно вышел за дверь. Дело было сделано.

В коридоре суетились белые халаты. Из-под них виднелись ноги распростертого на полу гида. Чуть в стороне на четвереньках ползал Семен и еще продолжал смеяться.

Алексей Петрович вдруг распрямил спину, победоносно окинул взглядом поле выигранной битвы и быстрыми твердыми шагами ушел по коридору. Он был очень красив в эту минуту, целеустремленный, решительный, с развевающейся фатой и гривой, прошу прощения, хвостом темных волос.

Выйдя из поликлиники, он остановился, подумал и свернул за угол. Там стояла машина.

Алексей Петрович обошел ее со всех сторон и подергал двери.

Машина была заперта.