Вечерний лабиринт

Под фонарем следы внезапно оборвались, и Алексеев остановился. Кружился пушистый снег. Падал на землю. Отливал синевой.

Алексеев зачем-то снял шапку и теперь стоял перед Элеонорой с непокрытой головой, виноватый, беззащитный и ищущий прощения.

Элеонора протянула руку и дотронулась до его щеки.

Откуда-то сверху с раздирающим душу визгом грохнулась глыба льда и раскололась. Алексеев судорожно тряхнул головой, прогоняя навязчивое видение.

Элеонора испуганно отдернула руку.

– Что с тобой?

– Нет, нет, ничего, – смутился он и нежно обнял ее, – чепуха всякая мерещится…

Элеонора засмеялась.

– Ты знаешь, то же самое и на этом самом месте я сказала твоему коллеге, когда он увидел тебя в окне.

Алексеев добродушно улыбнулся и, глядя в близкие смеющиеся глаза, медленно привлек ее к себе. Но чем ближе становились ее глаза, тем меньше оставалось в них радости и тем больше росло в них последнее, необратимое отчаяние. И когда ее лицо было уже совсем рядом, она уже не смеялась. И смотрела она не на Алексеева.

– Алексеев!!! – раздался крик откуда-то сверху. – Николай!! – Голос сорвался, кто-то закашлялся. – …Потапович!..

Алексеев отшатнулся от Элеоноры и в ужасе поднял голову. В открытом окне четвертого этажа виднелась растрепанная на ветру голова шефа.

– Алексеев!.. – кричал шеф. – Вы мне очень нужны! Вы слышите?! Очень нужны! По важному делу! Поднимитесь! Я вас жду.

За его спиной маячили две тени. Ветер доносил обрывки еще каких-то слов, но Алексеев уже отвернулся и посмотрел на Элеонору. Его раздирали противоречия.

– Ну что?.. – сказала она с вызовом. – Иди. Раз позвали.

– Да, понимаешь, – с трудом сказал Алексеев, – я бы не пошел, но надо. Неудобно все-таки. Я ведь их там запер. Нет, в самом деле, неудобно. Я их только открою и вернусь. Ладно? Ты подождешь меня? Я быстро. А?

– Ладно, – вздохнула Элеонора и отвела глаза.

Алексеев облегченно засуетился и торопливо повел ее обратно в гостиницу.

Наверху шеф захлопнул окно.

Они вернулись в холл. Расходились последние посетители ресторана. Здесь же, как пастух при стаде, разгуливал швейцар.

– Я быстро, – сказал Алексеев. – Открою и приду. Правда. Не сердись. Вот, я тебе даже портфель оставлю. Можно? Спасибо.

Он отпустил ее руку и, неловко оглядываясь по сторонам, пошел к лестнице. Проходя мимо швейцара, он униженно улыбнулся и развел руками.

Швейцар не обратил на него внимания и отвернулся.

Алексеев почувствовал себя еще более виноватым, вздохнул и быстрыми шагами поднялся по лестнице.

В холле четвертого этажа он взял ключ со стола дежурной и подошел к двери 415-го номера. Хотел открыть, но вовремя опомнился и постучал.

– Коля! Ты?! – закричал из-за двери шеф.

– Я, – сказал Алексеев и дернул за ручку. – Вы что, заняты?

– Коля, я не могу открыть дверь, нас кто-то запер!.. – Шеф замялся. – Какое-то недоразумение, узнайте у кого-нибудь, может быть, есть второй ключ?..

– Да что вы говорите!.. – сказал Алексеев. – Сейчас узнаю.

Он отошел в сторону, потоптался на месте и возвратился обратно.

– Есть! – радостно крикнул он. – Сейчас открою!

За дверью раздался вздох облегчения.

Алексеев открыл дверь.

Один за другим из номера вышли шеф, дежурная по этажу и мужчина в своем галстуке.

– Спасибо, Алексеев, – сказал шеф, вынимая из двери ключ и внимательно рассматривая его. – Где вы его нашли?

– На столе у дежурной, – сказал Алексеев и, встретившись с дикими глазами дежурной по этажу, вздрогнул.

Дежурная фыркнула и, энергично хромая, ушла по коридору. У нее был сломан каблук.

Алексеев проводил ее взглядом и вопросительно посмотрел на шефа.

Шеф смутился, пожал плечами и вдруг, бесцеремонно отодвинув Алексеева в сторону, быстрыми шагами пошел вслед за ней. Пальто на его спине треснуло по шву.

– Куда это он? – спросил Алексеев у мужчины в своем галстуке.

Тот пожал плечами, потом его озарило, он оторвал руку от левого глаза, под которым разместился синяк, и ринулся за шефом.

– Ах ты, черт! – с опозданием хлопнул себя по лбу Алексеев и побежал за ними.

К финишу, на первый этаж, они пришли почти одновременно.

Посреди пустого холла, опустив голову, в одиночестве прогуливалась Элеонора. Женщина-мечта. Женщина-приз. С портфелем под мышкой.

Швейцар и гардеробщик, стоявшие невдалеке среди пустых вешалок, усеянных жестяными номерами, как деревья листьями, молча наблюдали за ней из-за деревянного барьера.

Услышав дробный топот на лестнице, Элеонора подняла голову. Все трое, как по команде, перешли на шаг.

Элеонора переводила взгляд с одного на другого, и ее лицо мучительно грустнело.

Они остановились.

Мужчина в своем галстуке мгновенно оценил неравные шансы – все одеты, он без пальто – и бросился к гардеробу.

– Я сейчас! – крикнул он, убегая. – Только оденусь!

Шеф покосился по сторонам, степенно откашлялся и взял Элеонору под руку.