Вечерний лабиринт

Указательный палец, продетый в жестяной номерок от гардероба, надулся и посинел.

– Вот черт!.. – сказал Алексеев. – Уже не снимешь… Неужели это никогда не кончится?..

– Что не кончится? – подозрительно спросила Элеонора.

– Да всё это… – махнул рукой с номерком Алексеев.

– Так мы пойдем? – обиделась Элеонора.

– Пойдем, пойдем.

И Алексеев стал уже в который раз подниматься по лестнице. Элеонора шла за ним в полном молчании чуть сзади и сбоку.

– Вы в какой номер? – спросила их дежурная по этажу.

– В 415-й, – сказал Алексеев.

– В 415-й?! – обрадовалась дежурная по этажу. – Подождите-подождите…

Она выскочила из-за стола и загородила им дорогу.

– Вам просили передать, – злорадно щебетала она, – что вы не там ищете и чтобы вы спустились в ресторан. Так что, – она ехидно улыбнулась Элеоноре, – вам придется вернуться.

Алексеев остолбенело смотрел на дежурную по этажу и не двигался с места.

– Но, простите, – возмутилась Элеонора. – Как же так?! Что значит, мы не там ищем?!.. И почему мы должны опять спускаться в ресторан, когда.

– Спасибо, – вдруг сказал Алексеев дежурной по этажу и, схватив сопротивляющуюся Элеонору за руку, потащил ее к лестнице.

– Куда ты меня тащишь?! Куда?! – выкрикивала Элеонора. – Что случилось?! Я не понимаю! Я не понимаю, почему мы должны идти опять в ресторан из-за того, что ей кто-то сказал, что нам надо идти в ресторан! Я не понимаю, почему мы должны.

Алексеев заткнул уши руками и затряс головой.

– Замолчи!!

Элеонора замолчала на полуслове и всхлипнула. Алексеев продолжал спускаться по лестнице.

– Все вы такие… все… – тихо, сквозь слезы, сказала Элеонора.

Алексеев обернулся и, пересилив себя, сказал:

– Прости.

Элеонора снова всхлипнула и ничего не ответила.

– Я что-нибудь придумаю, – сказал Алексеев, ощущая мучительную неловкость. – Я сам виноват, что так получилось.

Он помолчал.

– Я сейчас попробую пройти один, а ты иди минут через пять и не волнуйся, она тебе слова не скажет. Ладно?

Он улыбнулся ей. Она отвела обиженные глаза.

– Все будет нормально, – сказал Алексеев и стал снова подниматься по лестнице.

На четвертом этаже его лицо приобрело самоуверенное выражение, и он вошел в холл спокойно и неторопливо.

– Меня никто не искал? – спросил он дежурную по этажу, помедлил и добавил, – я из 415-го номера.

– Только что были, – заулыбалась дежурная. – Вниз ушли, как вы и просили.

– Ай-ай-ай!.. – сказал Алексеев. – Какая жалость!

– Но вы же сами просили, – сказала дежурная.

– Я? – удивился Алексеев. – Когда? Я ничего не просил. Вы что-то путаете…

– Я путаю?! – возмутилась дежурная по этажу. – Я никогда ничего не путаю. А вот вы путаете, что я путаю!

– Ну ладно, ладно, – сказал Алексеев, – теперь уже все равно, кто кого путает, но если кто-нибудь из них вернется, вы имейте в виду, что я в номере и жду их. Только не перепутайте.

Дежурная чуть не взорвалась, но пересилила себя.

– Можете не беспокоиться, – сказала она, – я ничего не перепутаю, если вы сами ничего не перепутали… – она оглянулась на полки с ключами. – Сейчас я вам только дам ключ, вы ведь… из 415-го?..

– Из 415-го, – сказал Алексеев. – Но вы мне его уже дали. – И он помахал ключом. – Вот он.

– Ах да. В самом деле, – дежурная по этажу растерянно посмотрела на ключ и смутилась, – конечно, как это я могла. Конечно, конечно.

– Ничего, – сказал Алексеев, – перепутали, с кем не бывает, – и отправился в номер, оставив дежурную по этажу в некотором замешательстве.

В номере Алексеев снял пальто, шапку и, кинув всё на кровать, подошел к окну и отдернул занавески.

Город весь сверкал огнями. Значит, что-то еще существовало за пределами замкнутого круга. Это было как глоток свежего воздуха.

Внезапно лицо Алексеева стало красным, потом зеленым и снова бледным. Рядом с окном разноцветно вспыхивали рекламные буквы.

Дверь в номер медленно открылась, и на пороге появилась Элеонора.

Алексеев, помедлив, обернулся.

– Проходи, – сказал он и сделал несколько шагов ей навстречу.

Элеонора прикрыла за собой дверь, прошла со скучающим видом мимо Алексеева и встала у окна.

Реклама скользнула цветными бликами по ее лицу. Элеонора раздраженно посмотрела на Алексеева.

– Ну так что?.. – спросила она.

Алексеев смутился, пожал плечами.

– Ничего…

Потом засуетился, отыскал портфель, вынул из него бутылку вина и победоносно водрузил ее на стол.

– Вот. Помнишь, мы собирались выпить за знакомство.

Элеонора насмешливо покачала головой.

– Помню. Только это было очень давно. Теперь надо пить за что-то другое.

– За другое так за другое, – сказал Алексеев, нашел два стакана и разлил вино. – А за что?

– За что хочешь.

Алексеев задумался, обвел взглядом номер, увидел у кровати тапочки шефа и обрадовался.

– Вот! Давай выпьем за эти тапочки! Сначала за левый, потом за правый.

Он помедлил, удивляясь самому себе, но сказано – сделано, и поднял свой стакан. Элеонора не двинулась с места. Алексеев смутился.

– Тебя это не устраивает?

– Нет, – сказала Элеонора.

– А за что же тогда?..

– Не знаю, – сказала Элеонора. – У меня сегодня день рождения.

Алексеев открыл рот, хотел что-то сказать, но поставил стакан на место и подошел к ней.