Читаем Вечерний лабиринт полностью

Вечерний лабиринт

– Неохота, – сказал Алексеев. – А зачем я вообще должен подниматься?..

– Так надо, – сказала Элеонора, взяла его под руку и затолкнула в лифт.

– Надо, надо… – недовольно проворчал Алексеев, стараясь увидеть себя в зеркале, и вдруг увидел.

– Но почему, почему ты сказала, что он пришибленный? – с трудом ворочая непослушным языком, спросил Алексеев. – Он же спал, ты сама говорила.

– Я его разбудила, – сказала Элеонора.

– Зачем?! – закричал Алексеев страшным голосом.

– Я сказала ему… – и Элеонора немного смутилась. – Я сказала ему, что я от Николая Потаповича и что ты его просишь. Ну, в общем, просишь, чтобы он, мол, пошел погулять или в кино на последний сеанс сходил… Ну что у Николая Потаповича, мол, деловое свидание, и ты хочешь, чтобы тебе не мешали.

– Боже мой… – сказал Алексеев.

– Так что? На четвертый? – спросила Элеонора, держа палец у кнопки рядом с цифрой 4.

– На четвертый, – сказал Алексеев, сел на корточки в угол лифта и заплакал.

Лифт дернулся и поехал.

– Ну что ты, Коля, – говорила Элеонора, склонившись над Алексеевым и нежно поглаживая его по голове. – Зачем ты плачешь?.. Разве ты женат?

– Я не женат, – сказал Алексеев сквозь слезы. – Я еще только не женат.

– Вот и хорошо. Значит, у тебя еще всё впереди.

Лифт остановился. Двери открылись.

– Это черт знает что!.. – раздался знакомый голос. – Я нажимаю на первый этаж, а лифт отправляет меня на девятый!

Алексеев вжался в угол лифта, как будто хотел исчезнуть. Элеонора выпрямилась.

– А, это вы, – сказал знакомый голос. – А где ваш Николай Потапович? Ну конечно, вот он, в уголке, как это я сразу не заметил многоуважаемого Николая Потаповича.

– Не смейте, – сказала Элеонора. – Ему плохо.

– Ему плохо?! – взорвался шеф. – А мне хорошо?! Я жду его с семи часов в номере! У нас горит проект! А он!.. В такой тревожный момент, когда всем надо думать о технике безопасности, он посылает ко мне своих женщин и смеет требовать. И смеет требовать, чтобы я шел в кино!! На последний сеанс!! Чао!!

– Простите меня, – сказала Элеонора. – Я была к вам несправедлива.

Шеф остановил на ней взгляд, и здесь какое-то близкое воспоминание пришло ему в голову, и он, пристально всматриваясь в Элеонору, вдруг отступил.

– Послушайте, а это не вы сегодня… – он застучал двумя пальцами одной руки по невидимой пишущей машинке.

– Я, – сказала Элеонора. – А это тоже вы?.. – Она бегло продемонстрировала двумя пальцами одной руки, как он ходил взад и вперед перед ней по приемной.

– Да, знаете ли, получается, что я… – расплылся в приторной улыбке шеф. – Вы уж меня простите, что я вас сразу не узнал.

– Ну что вы… – вежливо ответила Элеонора.

– Нет, нет, я чувствую себя виноватым, хотя, поверьте, я ни в чем не виноват. Это просто чертовщина какая-то, что делается. И всё Алексеев! Конечно, бывают недоразумения, как наше с вами. Но затем!.. Затем появляется его ненормальный дружок, гонится за мной по коридору, хватает меня за горло, срывает с меня галстук и сует мне вот это! Алексеев!!!

Алексеев, прижимаясь к стенке лифта, медленно выпрямился.

– Да это же мой паспорт… – сказал он фальцетом.

– Простите его, – сказала Элеонора и ласково взяла шефа за руку. – Это не его дружок. Это мой знакомый.

– Ах так… – шеф с неудовольствием сдержался. – Я не знал. Тогда, конечно, бывают недоразумения.

– Отдайте мне мой паспорт, – вмешался Алексеев с непростительной решимостью.

– А кто мне отдаст мой галстук?! – снова вскипел шеф.

– Я дам вам другой, еще лучше… – сказал Алексеев, пытаясь снять с себя галстук.

– Не нужен мне ваш галстук, – заорал шеф. – Мне нужен мой галстук!

– Но это не мой галстук… – растерялся Алексеев. – Это галстук того человека, у которого ваш галстук.

– А-а-а!! – закричал шеф и бросился на него, как таран.

Двери лифта закрылись. Свет погас.

Полная темнота. Возня. Сдавленные стоны. Нечленораздельные выкрики. В узких прорезах вентиляции мелькают дни и ночи.