Читаем ВДВ. С неба — в бой полностью

Утром погода немного испортилась. Подул «афганец».

Однако приказ погоде не помеха. Сразу же после завтрака поехал на аэродром. Полетов сегодня не было. Самолеты и вертолеты зачехлены. На стоянках между боевыми машинами маячили одинокие фигуры часовых. Около штабной палатки толпились авиаторы и что-то шумно обсуждали. «Товарищи офицеры, где ваш командир?» Кто-то из летчиков меня проводил до палатки командира. Павлов был в курсе моего приезда и предложил вместе позавтракать. «Сегодня, по крайней мере, до обеда полетов не будет, поэтому завтрак у нас немного позже обычного. Одним словом, где начинается авиация, там заканчивается порядок», — шутливо сказал подполковник. Завтрак у летчиков был намного лучше и разнообразнее, чем у нас, десантников. Разговор начали, как и водится, со службы, а потом постепенно подошли к вчерашнему полету. «Михаил, пойдем посмотрим мой вертолет и какие на нем появились отметины от десантников?» Вышли из палатки. Командирская машина стояла на ближней стоянке. Человека четыре специалистов ее штопали. Старлей, старший группы, доложил Павлову, что они насчитали девять пробоин. Важные узлы при обстреле не пострадали. «К обеду, товарищ командир, машина будет как новая, хорошо, что не стреляли из зенитных установок». Мы отошли в сторону, и командир продолжил свой рассказ. «Слушай, а что тебя вынудило сесть за рычаги, прилететь на позицию десантников и обстрелять их? Тебе повезло дважды, никто из десантников не погиб и тебя не сбили». — «Я тоже вчера после вылета остался доволен стечением таких обстоятельств, — ответил летун. — Вчера вечером со своим заместителем был вон около той будки. Вдруг вспышка и грохот, а через несколько секунд началась стрельба из стрелкового оружия. Потом к стрельбе подключились зенитные пушки. В небе летают сотни трассирующих пуль. Ты не представляешь, что там творилось, а стрельба идет практически в районе аэродрома. Если что случится, спрос будет с меня как с командира авиабазы. Война продолжается. Тогда я в азарте бегом к вертолету, запускаю двигатель. Многие, глядя на меня, тоже было ринулись к вертолетам, но я им запретил вылет. Машину поднял в воздух. Техник уже был за пулеметом. На низкой высоте иду в сторону трассеров. Перелетел дорогу и сразу понял, бой идет около ближнего привода. Миша, ты не представляешь, что бы мне было, если бы душманы вывели из строя ближний привод. Боевая авиация не летает, аэропорт закрыт и еще масса других неудобств. Это только на руку вражьему голосу. Стрельба из пулемета не планировалась, техник проявил ненужную самостоятельность. Я всего сделал один круг, а когда убедился, что по мне стреляют и попадают, развернул машину и ушел на аэродром. Думал, будет моральная победа, а получилось наоборот. В данной ситуации я, как командир, по-другому поступить не мог. В тот момент, когда я принимал решение, оно для меня казалось правильным. Знаю, ты сейчас скажешь, было темно, полеты в темное время запрещены. Да, у меня вчера так вышло, что я нарушил все инструкции, но аэродром и местность вокруг изучены, поэтому и взлетел. Я тебе все рассказал, как хочешь, так и докладывай. Слушай, — он посмотрел на часы, — время обеда — и добавил: — Война войной, а обед по распорядку». За столом разговор довели до логического конца. Я пообещал, что доклад будет объективным, без подлянок. Павлов на своем служебном «уазике» подбросил меня до комендатуры. Помещение комендатуры было рядом с расположением дивизионных разведчиков.

Перейти на страницу:

Все книги серии СОН: Силы особого назначения

ВДВ. С неба — в бой
ВДВ. С неба — в бой

ВДВ — «войска для войны». Именно такой смысл вкладывают в это понятие настоящие десантники.Автор данной книги — ветеран воздушно-десантных войск, отдавший им более четверти века и прошедший нелегкий путь от солдата до старшего офицера в Управлении командующего ВДВ.Михаил Скрынников подробно рассказывает не только о собственной судьбе, неразрывно связанной с воздушным десантом, но и об истории этого элитного рода войск, о боевых операциях, в которых ему довелось участвовать. Читателю представляется возможность пережить первый парашютный прыжок, почувствовать себя «белой костью» ВДВ — войсковым разведчиком, захватить душманского главаря в афганском кишлаке, блокировать грузинских боевиков в Абхазии.«Нет задач невыполнимых» — этот девиз воздушно-десантных войск лучше всего характеризует героя книги и его товарищей — настоящих солдат своей Родины.

Михаил Федорович Скрынников

Биографии и Мемуары / Проза / Проза о войне / Военная проза / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии