ВДВ. С неба — в бой

Петряков, как руководитель, результатом операции остался доволен и был в хорошем настроении. По приезде в лагерь пригласил меня к себе в палатку. Доложил в штаб армии о результатах операции. Вспомнили совместную службу в солнечной Фергане. Чуть позднее зашел к начштаба полковник Красный. Этот нам стал рассказывать про войну и делать сравнение с нынешними боевыми действиями. Я ушел от полковников к себе в общагу далеко за полночь. Утром нам, начальникам служб, было приказано провести мероприятия в своих подчиненных подразделениях по поддержанию высокой боеготовности в новогоднюю ночь. Удивительно, но душманье нам Новый год не испортило. Вели они себя достаточно тихо, по крайней мере в зоне ответственности дивизии. Беспокоили нас в новогоднюю ночь только авиаторы, и особенно когда куранты пробили полночь. Такую стрельбу подняли у себя на аэродроме, сравнимую со стрельбой только в ночь переворота. Пока были патроны, была и стрельба. Расстреляв все патроны, они, наконец-то, угомонились, а утром по приказу командарма у летунов проводили разбор новогодних «полетов». Конечно же, досталось командиру смешанной авиабазы Павлову, будущему Герою Советского Союза. И этот наступивший Новый год нам тоже ничего хорошего не обещал. Тем не менее, несмотря на военное положение, разведчики продолжали жить обычной жизнью. Принимали активное участие в боевых действиях. Комсомольцы жили жизнью своих подразделений. На общих собраниях парни вели серьезные разговоры, и на подобных мероприятиях всегда было интересно присутствовать. В один из февральских вечеров я возвращался из роты, где принимал участие в работе комсомольского собрания. Офицеры после собрания пригласили на ужин, но я от приглашения отказался, внутренний голос подсказал: не надо мешать личному составу, иди в штаб. Так я и поступил. Было уже темно, шел осторожно, обходя окопы, которых было нарыто большое множество, но все равно нет-нет да и попадешь в окоп. Вылезая из одного такого окопа, услышал в направлении города взрыв и несколько выстрелов. На всякий случай прибавил шаг, зная свою незаменимость в таких случаях. В штабе меня уже начали разыскивать. Зашел к командиру. Тот на меня: «Где ты шляешься? Найти тебя невозможно». — «В роте на комсомольском собрании был». — «Ладно, звонили из армии и просили разобраться, что за стрельба в городе. Возьми группу, поезжай разберись на месте. Когда вернешься, расскажешь, что там произошло. Только будь осторожен». — «Ну, спасибо за заботу». В роту не стал звонить. Взял двух комендачей и на БРДМ в город. Недалеко от поворота на город Джелалабад стоял с каким-то сиротливым видом «уазик», рядом с машиной два офицера. «Ну, что здесь у вас случилось?» — «Да вот, попали в засаду». — «А что вы здесь на ночь глядя делаете?» — «Самолет прилетел с грузом, командир и отправил на аэродром. Да мы и раньше в темное время выезжали на аэродром. Вот и доездились». — «Они вас просто подкараулили. Ладно, рассказывайте, как все произошло». — «Гранату в машину бросили вон из-за того дерева, а потом произвели несколько выстрелов. После подрыва мы вдвоем выскочили и начали стрелять в ответ. Водитель и старший машины ранены. Как смогли, их перевязали». Заглянул в кабину, старший, по всей видимости, ранен серьезно, головы не поднимал, только стонал. Сухопутчики, само собой, обрадовались нашему появлению. Пока разбирался, подъехал Мостиброцкий с разведчиками и санитарной машиной. «В какую сторону душманы после нападения отошли?» — уточнил у пехотинцев. Осмотрели лежку бандитов. Предположительно их было трое. Отходили они в сторону Джелалабадской дороги. Один из нападающих, перепрыгивая через илистый арык, поскользнулся и упал. След скольжения на грязи был отчетливо виден. Ротный направил луч света фонарика на место падения и говорит: «Отчетливо виден след крови». Получается, что сухопутчики все же одного духа подстрелили. «Вроде бы так», — ответил Мостиброцкий. «Давай, ротный, с одной группой обойди кустарник, а я со второй пойду вдоль разрушенного дувала по хлопковому полю. Встречаемся около поворота дороги на Джелалабад». Было очень темно, при слабом освещении района Симитхана еле-еле проектировались на фоне неба дома и деревья. Старались идти быстро, но осторожно. Связи между группами не было. Не кричать же на всю округу, как дела в группе? В моей группе кто-то из разведчиков за что-то зацепился и упал. И как водится в таких случаях, громко выругался. Пришлось цыкнуть, чтобы соблюдали тишину и осторожность. Вдруг в стороне ротного началась стрельба, и донеслись слова какой-то команды. До разведгруппы было не более двухсот метров. Моя группа залегла и привела себя в готовность. В темноте услышали шум бегущего по хлопковому полю в нашу сторону человека, а затем и силуэт увидели. Громко командую на афганском языке: «Дришь!» Человек от неожиданности остановился, а затем резко меняет направление и бежит в сторону дороги, одновременно делает несколько выстрелов из пистолета в нашу сторону. Ах ты сволочь, и в него со всех стволов. Несмотря на темноту, чья-то очередь сразила его наповал. Осторожно подошли к лежащему в готовности к открытию огня, но контрольной стрельбы не понадобилось. Убитый лежал лицом вниз, рядом пистолет «беретта». Труп обыскали, но документов при нем не было. В это время подошел ротный со своей группой и показывает трофейный автомат, а хозяин лежит вон там, в канаве, без каких-либо документов. Пока рассуждали, как быть дальше, недалеко от нас, возможно метрах в ста, мощно взревел мотор автомобиля, и машина с места рванула по дороге на Джелалабад. Разведчики вдогонку открыли огонь, но автомобиль уже успел скрыться за поворотом, показав нам красные огни задних фонарей. Вызываем БРДМ в надежде на то, что автомобиль не свернет куда-нибудь на проселочную дорогу, на прямом участке дороги его можно будет достать из крупнокалиберного пулемета. Правда, в данный момент оперативных действий не получилось. Пока добежали до машины, пока разбудили водилу, душманской машины и след простыл, а вот со стороны аэропорта послышался шум приближающейся бронегруппы. Подъехали три боевые машины дивизионной роты. Старшим был Ленцов. «Саша, а ты зачем пожаловал сюда?» — «На подмогу к вам». — «Ну раз есть войско, надо дать ему работу. Ленцов, прокатись по Джелалабадской дороге, может, что-нибудь подозрительное встретишь, а потом через аэропорт возвращайся домой, только сначала проверь со мной связь. Так, а вы, полковые, обследуйте местность восточнее Симитханы, возможно, там какое-нибудь безобразие найдете. Кстати, а где Качанов?» — «Он на проверке полковых объектов». — «Давайте все по местам и вперед, не забудьте про связь». К этому времени раненых увезли в госпиталь, а два капитана остались дожидаться тягача, чтобы эвакуировать «уазик». «Вы меньше курите, а больше наблюдайте», — посоветовал им. В это время к нашей группе подъехал комендант Кабула полковник Двугрошев. «Михаил, здравствуй, что здесь произошло?» Нарисовал ему картину произошедшего. «Молодцы парни, завтра на докладе командующему про этот случай обязательно напомню». У меня с ним были давнишние хорошие взаимоотношения. Одно время вместе служили в Фергане, он командовал зенитным дивизионом в Коканде. Вскоре в темноте послышался шум двигателей боевых машин. Вернулись полковые разведчики, конечно же без результата. Убедился, что все люди в сборе, больше их не было смысла держать возле себя, отправил в полк отдыхать. Мостиброцкому напомнил, чтобы Качанов утром был у меня в штабе дивизии. Подъехал «ЗИЛ-130», взял на буксир подбитый «уазик», а заодно прихватил двух капитанов-пехотинцев. В это время «комендач» кричит мне: «Вас на связь вызывают дивизионные разведчики». Ленцов доложил, что проехали километров пятнадцать, ничего заслуживающего внимания не заметили, тем более в ночное время, и группа возвращается домой без результата. Да по-другому и быть не должно. Духовский автомобиль уже давно где-то в районе Джелалабада. Уехал к себе домой и я. Время было уже далеко за полночь, но комдив дожидался меня, читая какую-то книжку. «Давай, рассказывай». Подробно с картинками все рассказал командиру. Ну, молодцы, хоть двоих да подстрелили, а то взяли за моду, сволочи, уходить безнаказанно. И тут же при мне несмотря на позднее время позвонил начальнику штаба армии генералу Тер-Аванесьяну и пересказал ему мой доклад. «Ладно, Миша, иди отдыхай, а я еще немного почитаю». Утром меня к себе вызвал начальник разведки армии генерал Дунец. В его кабинете уже шуршали рабочими картами два начальника разведки мотострелковых дивизий. «Скрынников, перепиши себе план основных мероприятий разведотдела на летнюю кампанию». Раз начальник приказывает, куда деваться. Потом он меня подозвал к себе и тихонько говорит: «Михаил, я от своих офицеров наслышан, что у твоих разведчиков есть неплохая баня. Пригласи в субботу, не откажусь». — «Нет проблем, товарищ генерал, буду ждать». Он меня почему-то всегда называл своим земляком. Служебные и человеческие отношения у нас с ним были очень хорошими. По приезде на аэродром встретил комдива. Рассказал ему о поездке в армию и о просьбе Дунца. Твой начальник, вот встречай и ублажай. Тем более тыл роты и Андрейчук на высоте. По телефону не стал давать указания старшине, а решил лично переговорить по поводу подготовки бани для такого высокого гостя. В принципе здесь ничего зазорного и нет, в кои веки армейский начальник решил приехать в гости. Не зря же бродят байки в армейском коллективе, к плохим подчиненным старший начальник в гости не напрашивается, а для проверки присылает своих офицеров. Старшина в субботу истопил баньку, приготовил стол. Я его предупредил, чтобы на всякий случай был небольшой резерв. Вдруг генерал приедет с товарищем. Так оно и случилось. Приехал наш начальник с каким-то полковником-артиллеристом. На аэродроме встретил Дунца, а он словно извиняясь: «Михаил, я приехал с другом». — «Да ладно, места и пара всем хватит». Ленцов показал ротное хозяйство, представил офицеров. Генерал немного побеседовал с личным составом, и как бы на этом закончился первый этап инспекции. В это время подошел старшина, представился и пригласил гостей посетить баню. «Ну что же, надо проверить и баньку», — сказал Дунец. Старшина мне на ухо: «За второй этап проверки отвечаю, естественно, я?» — «Конечно, а кто у нас отвечает за тыл? Старшина. Вот и рули». Баня гостям понравилась. Небольшая, есть душ, парилка, а самое главное, бассейн. Андрейчук сработал на славу и поддержал без того высокий авторитет десантников. Гости немного задержались, уже стало темнеть. Пришлось на всякий случай на БРДМ проводить их до штаба армии. Слов благодарности наслышался много. «Ну, Михаил, молодцом твои разведчики, хорошо живут, кругом порядок». — «Ну что же, раз начальнику, как разведчики живут, понравилось, и мне веселее». Комдив тоже остался доволен, сказал: «Меньше косых взглядов в мою сторону будет на совещании в армии». Вот так бы почаще расслабляться, так нет, через пару дней снова выход в районы, где обнаружены банды и снова ведение разведывательных и боевых действий по их уничтожению. Возвращение в пункты постоянного базирования, приведение техники, вооружения в порядок. И снова получение боевой задачи, и так без конца. В один из мартовских вечеров между боевыми действиями небольшая по численности банда совершила нападение на ближний привод аэродрома Кабул. Вернее, нападения не совершала, по-звериному подкралась огородами, по кустам, насколько это было возможным, и произвела выстрел из гранатомета в сторону технического узла, который размещался в двух металлических будках. Стреляли духи в темное время, вспышку от выстрела десантники засекли и в ответ открыли шквальный огонь. На охране ближнего привода находилась батарея зенитного дивизиона. Одновременно начали стрелять 23-мм ЗУ, а это мощное оружие. «Зушки» стали обрабатывать виноградники, кусты и огороды близлежащих домов. Рикошеты от снарядов свечками уходили в темное небо. Стрельба была слышна в штабе дивизии. Петряков сразу потребовал к себе начальника разведки, то есть меня. Хотя правильнее было бы в данной ситуации запросить через оперативного дежурного боевое охранение и выяснить обстановку, а не искать разведчика, чтобы задать ему вопрос, кто и зачем стреляет.