Вдали от городов. Жизнь постсоветской деревни

Мне представляется, что ныне в отношении деревни более уместно и, возможно, более эвристично говорить не столько о социальных сетях, сколько о солидарностях, которые подвижны и ситуативны, как и меняющиеся условия жизни. Определенные ситуации или «нужды» провоцируют, порождают появление сетей особой конфигурации, которые эффективны именно для этой ситуации и впоследствии, возможно, распадутся. Пример из нашей исследовательской практики – строительство частных бань на две или три семьи, что оказывается более экономически выгодно, ибо требует меньших материальных затрат и при строительстве, и при эксплуатации бани. При этом совместная баня объединяет отнюдь не всегда родственников или соседей, что было бы логично. В одном из известных нам случае баня объединила людей, не связанных никакими «явными» связями— они не родственники, не работали вместе, не принадлежат одному поколению, не живут поблизости друг от друга и пр. Поводом объединиться стало реноме, личные характеристики, устраивающие обе стороны. С одной стороны в совмест ном мероприятии участвовал мастер, «народный умелец», который «может баньку хорошую срубить», с другой— «порядочные и чистоплотные люди»– таковы их взаимные характеристики и объяснения причин консолидации. Итак, я полагаю, отношения взаимопомощи и взаимной поддержки в деревне возможно и полезно интерпретировать из перспективы социальных солидарностей, что позволит понять причины и ситуации социальных объединений, взаимодействий и взаимопомощи, а также принцип реципрокности в них. Зачастую такие отношения поддержки и взаимопомощи оказываются вынужденными, например, они вызваны отсутствием элементарной инфраструктуры в деревне («Парикмахерская? Меня вот Лена /соседка/ стрижет. А я ей конфеток-пряничков» (из неформального разговора с хозяйкой нашего дома); или слабостью, уходом многих государственных структур из деревни, когда проблемы, за которые ранее отвечало государство (например, освещение улиц или решение конфликтных ситуаций с привлечением участкового милиционера, который теперь не живет в деревне), ложатся на плечи деревенского сообщества.

Справедливости ради следует отметить, что консенсуса об особых отношениях взаимной поддержки среди жителей деревни не существует. Встречаются и следующие высказывания:

В деревнях есть и коренные жители. Это люди, которые были когда-то добрыми и отзывчивыми, но нынешнее время сделало свое коварное дело и превратило их в хитрых и заносчивых людей. Сейчас в деревнях народ очень плохой, все сплетники и тому подобное, но все же остались люди с доброй, чистой душой.

(из школьного сочинения, мальчик, 10 класс)

Очевидно, такое мнение – свидетельство перемен, некий маркер начинающегося процесса индивидуализации и автономизации жителей деревни. Сельского сообщества советских времен, ранее представлявшего собой скорее единый «рабочий коллектив» совместно живущих и работающих людей, больше нет. Ныне жизненные проекты сельских жителей уже выходят за пределы локальности, например, люди ищут работу, реализуют себя в других населенных пунктах. При этом оказываются более эффективными индивидуальные жизненные стратегии, ибо востребуются личные социальные и символические капиталы. Таким образом, индивидуализация, столь критикуемая Зигмунтом Бауманом (Бауман, 2002), в нашем случае пока оказывается «благом», ибо способствует разрешению кризисной ситуации деревни. Очевидно, что новые социальные условия поменяют режим, качество социальных отношений жителей деревни, и им уже не станут приписывать инаковость, играющую особую роль в производстве дистанции с городом. При этом я не исключаю и другое развитие событий, когда специфике сельских отношений станут придавать статус экзотических, намеренно акцентируя различия с городом и тем самым производя их.

Метаморфозы сельского времени и пространства

Другая особенность, специфика деревни связывается с иной организацией и иным структурированием пространства и времени; эти категории довольно активно вовлечены в дискурсивное производство сельскости. Наиболее часто речь идет о другом, отличном от города времени.

Инаковость времени выстраивается по нескольким направлениям, одно из которых – его особое структурирование. Как правило, речь идет о сезонности, и выделяются два сезона – лето и зима или, точнее говоря, лето и «все остальное».