Вблизи и далеко

Марево стало ближе, лизнуло дымчатыми щупальцами пол. Воздуха резко перестало хватать. Лейка сосредоточенно прищурилась, враждебная энергия совсем нехарактерно булькнула, на мгновение растеклась на половину зала пенным, ежесекундно разрастающимся морем, и вновь обратилась туманом. Мы переглянулись. Мысли у нас определенно сходились. Если не можем сами уничтожить ловушку, нужно создать то, что сможет. Я подошел к Лейке, взял за руку. Ее ладонь была даже не горячей – раскаленной. Прикосновение обожгло, мир сузился до крошечной полоски горизонта, на которой маячила верная смерть. Настойчиво пульсирующая в висках боль мигом отошла на задний план. Лейка тяжко выдохнула, засверкала ярчайшим холодным сиянием. А ведь неплохая идея. Хоть бы сработала!

– Рискнем, – приободрил я. – Хуже не будет.

– Только попробуй сказать, что все будет хорошо, – процедила она.

Тесное касание, максимальная сосредоточенность. Стены задрожали, засочились знакомой белизной. Не знаю, что было сложнее – трансформировать такой массив энергии, удержать его в этом состоянии или самому не отключиться. Я настроился на Лейку, картинка в голове воспроизвелась одна на двоих. Отовсюду хлынул свет, вызывающе струясь под ногами. И погас, впитавшись в густую траву.

Сотня упитанных светляков расчерчивала зигзагами ночное беспросветное небо, словно наклеенное на потолок. Черные листья с прожилками покачивались с голодным шелестом, ветки кустов скалились острыми колючками.

– Похожим вышло, – присвистнул я, стараясь не упускать связь с сотворенным миром. Ни с одной его частью. Растает только так. – Где они?

– Везде, – довольно улыбнулась Лейка.

В зарослях замерцала россыпь красных глазок. Явились! Лейка выдернула свою ладонь из моей, торопливо надела на палец кольцо с массивным камнем, в котором угадывался силуэт кролика.

Туман ловушки клубился в середине зала, на границе большой поляны, дышать становилось тяжелее с каждой секундой. Из кустов послышалось тонкое урчание, высунулись навостренные белые уши. Ветви с шуршанием раздвинулись, между черных листьев замелькало множество глянцевых носов. В родном мире эти твари злобные и своенравные, а мы перерисовали его практически без изменений.

– Думаешь, они поведутся? – спросил я с сомнением.

Лейка пожала плечами. Была не была. В конце концов, любимое кроличье лакомство нам известно. А грамотная мотивация – половина успеха.

Освободить мысли, загнать протесты собственного дара куда подальше. Не разрывая единения с лесом, сконцентрироваться на подбирающемся мареве. Его дымчатые волны переливались жадными отблесками, откровенно чужеродными. Странная энергия, не из одного лишь Потока. Чувствовалось вкрапление чего-то личного и упрямого. Преобразованию оно сопротивлялось сильнее всего, но Лейка действовала с напором истинного катка. Ловушка подчинилась, изменила форму, но не скорость и направление. Теперь на нас мчалась стая огромных волков. Десятка четыре, не меньше… Дымчатая шерсть вздымалась на загривках, глаза горели злобой, утробный рык намекал отчетливо: догонят – сожрут. Истинная суть их энергии как раз подразумевает зверский аппетит. Кролики оживились, повыскакивали из кустов и вытянулись нетерпеливыми столбиками. Мы с Лейкой благоразумно убрались прочь с линии огня – к деревьям. Нежные создания обнажили по три ряда острых зубов и ринулись навстречу волкам.

Мелькнули розовые подушечки лап, кролики задорно попрыгали в налетевшую на них стаю. Шерсть полетела клочьями. Дымчатая преимущественно. Рычание, визг и чавканье слились в безумную какофонию. Поляну встряхнуло, воздух вернулся. Вырвался выдох облегчения. Ловушка слабеет. Но и мне не лучше… Хотелось уже не отдыха, а просто сдохнуть. Только некогда.

– Он здесь! – объявила Лейка и высунулась из укрытия. – Наконец-то.

Через кусты, сминая ветви и листья, прогрызал путь черный кроль с разорванным ухом. Помесь льва с моржом, если судить по размеру и клыкам. Вовремя подоспел! Чавканье с поля боя раздавалось все более сытое и довольное, а волков оставалось не меньше половины. Даже в такой форме ловушка по-прежнему рвалась к обеденному залу и вемам.

Лейка выставила вперед руку, шикнула на кроля. Тот зачарованно уставился на кольцо, поджал уши и послушно замер – таинственным образом этот перстень делал из злобной зверюги ручную болонку. Лейка покачала ладонью как маятником и резко махнула в сторону побоища. В следующий же миг кроль меховой торпедой рассек пространство и влетел в сбившихся в кучу волков. Полный набор: надрывный визг, кровавые брызги и ошметки, въедливый металлический запах. Лейка вздрогнула, отвернулась. Не получалось у нее воспринимать картинку как трэшевый ужастик. В ушах нарастал звон, попытка контролировать форму окружающей энергии провалилась. Лейка болезненно поморщилась. Тоже устала. Не справляемся. Противное дребезжание, разрыв. Лес и кроликов мы удержали, а вот волки… То, что от них осталось, тотчас растеклось знакомым маревом и поползло к нам. Впрочем, смертоносное поле поредело. Былой мощью и не пахло.