Вавилонская башня

— Я ведь не просто так появился в Ленинграде, — начал свой рассказ Кузьма. — Кто-то пронюхал, что мы с Николаем помогли командиру бежать. Николая взяли, что называется с поличным, вот он и получил свой срок. Колоться на следствии он не стал, поэтому меня тогда никто и не подозревал. Но недавно кто-то в НКВД или в партийных органах начал копать и под меня. Мой начальник добился моего перевода в прокуратуру, в надежде, что до меня здесь не доберутся. Так он спас меня.

— Твой начальник спасал не тебя, а себя. Представляешь, если бы арестовали его подчинённого. Теперь ты в другом ведомстве и если тебя арестуют, твой начальник останется чист.

— Пусть так, но судьба свела нас и я приложу все силы чтобы победить их.

— Чтобы победить их необходимо разрушить их вавилонскую башню, а у тебя на это сил не хватит.

— Всю башню мне, конечно, не разрушить, но своих товарищей защитить я попытаюсь.

— Ты про командира мне так ничего не сказал, — напомнила свой вопрос Маша.

— Он жив. Где он и как его имя знаю только я, поэтому его вряд ли найдут.

— А если ты умрёшь, командир так и останется жить с чужим именем?

— А ведь я даже не подумал об этом.

— Для чего же тогда жить, если не думать об этом?

— Слушай внимательно и запоминай, — прошептал Кузьма. — Город Кемерово, средняя школа номер один, учитель русского языка и литературы Смирнов Александр Сергеевич. Это он.

Разговор затянулся до поздней ночи. Кузьма встал со стула и собрался уходить.

— Не знаю, поможет тебе или нет, но когда я стояла у школы, мне казалось, что за нами кто-то следит.

— Точнее ничего не можешь сказать?

— Точнее? Посмотри за пожарным щитом.

Кузьма обшарил весь школьный двор. За пожарным щитом он провёл, наверное, час. Ничего, кроме узкой щёлки в щите не привлекло внимания. Сыщик пригнулся, чтобы посмотреть в щель.

"Великолепный обзор", — отметил он, — "и никто тебя не увидит. Только слишком неудобно. Долго с полусогнутыми коленями не простоишь. Стоп!" — сказал Кузьма сам себе. — "А если это женщина?"

Он опустился на колени и стал исследовать асфальт. Под щелью на асфальте виднелись продавленные ямки от женских каблучков.

Кузьма сбегал домой и принёс кулёк с гипсом. Он быстро сделал слепки и направился в школу.

— В школьный музей нельзя, — преградил дорогу сторож, — там всё милиция опечатала.

Кузьма предъявил своё удостоверение.

— Прокуратура? Ну, тогда другое дело. Тогда, пожалуйста.

Сторож достал ключи и пошёл показывать дорогу Кузьме. Прокурор сорвал пломбы и вошёл в зал. После происшествия в музее ничего не трогали.

— Следователь из милиции приказал ничего не трогать, пока не кончится следствие, — пояснил сторож.

Кузьма внимательно осмотрел всё помещение. На обрывках фотографий он увидел отпечаток женского каблучка. Сыщик достал из кармана слепок, который сделал за пожарным щитом и приложил к обрывку. Слепок и отпечаток совпали.

— Здесь женщины были? — спросил он у сторожа.

Сторож замялся.

— Я задал вопрос! — повысил голос Кузьма.

— Были две женщины, — тихо сказал тот.

— Почему следователю о них ничего не сказали.

— Товарищ начальник, это совершенно посторонние люди.

— Это не ваше дело. Следователь сам в этом разберётся.

— Они просили ничего не говорить, про них. Боялись, что затаскают потом.

— Кто такие вы знаете?

Сторож отрицательно покачал головой.

— Узнать сможете?

— Это смогу. Я хорошо запомнил их.

Кузьма зашёл к следователю, чтобы поближе ознакомиться с делом.

— Вы хорошо осмотрели место происшествия? — спросил он.

— Обижаете, товарищ прокурор.

— Вы обратили внимание, что на улице, рядом с входной дверью расположен пожарный щит?

— Он же на схеме указан, — старший лейтенант открыл дело и показал Кузьме схему.

— Вот здесь я обнаружил следы от женских каблучков.

— Ну и что?

— Как это что? В деле это не отражено.

— А в школе, кроме следов учителей, большинство которых составляют женщины, есть следы тысячи учеников. Вы хотите чтобы я и их приобщил к делу?

— Дело в том, что на обрывке фотографии, который находился в музее, мною обнаружен след женского каблучка идентичного тому, что был оставлен за пожарным щитом.

— Ну и что?

— Как что? Из этого следует, что после посещения музея подозреваемым, в нём была женщина.

— Во-первых, не подозреваемым, а обвиняемым, а во-вторых, почему вы считаете, что след от каблучка оставлен после посещения музея вором-рецидивистом Ивановым, а не до его?

— До его фотография находилась за стеклом в стеллаже.

— Но почему вы считаете, что на эту фотографию не наступили, когда этот стенд делали?

— Да потому, что сторож рассказал, про двух женщин, которые входили в музей, после того, как Иванов вышел из него.

— В деле об этом никаких сведений нет.

— А вы допросите сторожа.

— Зачем, товарищ прокурор, ведь и так всё ясно.

— Затем, что если после обвиняемого в музее были ещё кто-то, то погром устроить могли и они.

— Там ещё бригада оперативников была, может быть мне и им обвинение предъявить?

— Может быть и им, — задумчиво сказал Кузьма. — А это что у вас такое, тряпкой закрыто.

— Это вещественное доказательство: бюст товарища Сталина и кубок, которым он был разбит.